К этому времени пыль в приемной и коридоре уже улеглась, и все выглядело более или менее нормально, лишь выделялся развороченный дверной проем с осколками самой двери. А вот дальше начинался сущий пост-апокалипсис. Особенно впечатлила разруха возле усиленного поста охраны. Там вообще были снесены все внутренние перегородки целых двух этажей. Получилась эдакая пещера. Даже возникло опасение, не привалит ли меня здесь. Но, судя по уверенному поведению уже хозяйничавших вокруг жандармов, никакой угрозы не было. Тут же вспомнились прочитанные еще в родном городе статьи об особенностях постройки человейников и описания материала, из которого они буквально слеплены. Я даже наклонился к куче похожего на щебень крошева и поднял небольшой кусок. Он был необычайно легким и чем-то похож на пемзу.
Попетляв между завалами, я выбрался в относительно неповрежденный сектор и продолжил путь по уже знакомому маршруту. Пока шел, сумел по достоинству оценить масштаб развернутой гоблином операции. Тут были и люди в жандармской форме, и орки в мощной броне. Если честно, все эти кирасы, наплечники и шлемы выглядели немного старомодно и казались бы нелепыми, не знай я, какие на них наложены мощнейшие чары и какие зубастые духи живут в амулетах этих здоровяков. Кроме того, мимо меня протопала парочка гоблинов, одетая во что-то среднее между маскхалатом и шутовским одеянием. Эти точно смешными не казались даже на первый взгляд, а на второй, для тех, кто знал, что перед ними гоблинские жрецы, тем более.
Да уж, развернулся мой куратор, во всю ширь своей гоблинской души. И это учитывая тот факт, что человейники имеют серьезную степень независимости от городских властей и особенно жандармерии. С одной стороны, это льстило моему самолюбию: он сразу поверил моей оценке ситуации. С другой стороны, стало откровенно жутковато от мысли, что я мог где-то напортачить и ошибиться. Последствия даже представить страшно. Впрочем, чего париться, я все сделал правильно, и вряд ли у Иваныча будут ко мне какие-то претензии.
Даже забудь я дорогу обратно, смог бы найти ее по оцеплению и натянутым везде жандармским лентам. Летающий магокар инспектора обнаружился практически на том же месте, где раньше стоял кабриолет Косаря. Бенедиктус, как обычно, скучал на водительском месте. То ли водитель, то ли телохранитель, то ли напарник Иваныча редко покидал мобиль, а уж если делал это, то в округе точно кто-то прощался с жизнью.
Я без особых церемоний забрался на заднее сиденье. Переднее, пассажирское, было на веки вечные закреплено за гоблином. И дело тут не в табеле о рангах, а в том, что настройка посадочных мест практически во всех автомобилях, переоборудованных под реалии Женевы, дело сложное и индивидуальное. Если учитывать, что приходится подгонять конфигурацию, начиная с пятой точки орков и заканчивая костлявыми седалищами мелких гоблинов, вряд ли кто-то согласится морочиться, подстраивая кресло под меня.
В общем, соблюдая все приличия, я уселся на мягкое сиденье магокара и поздоровался