Ныне покойный архитектор Меерсон любил говорить: «Я каждого конкретного человека люблю. Но всех вместе, человечество, НЕНАВИЖУ». Вот так и живем.
Как неживой
Возвращаются двое с похорон и делятся друг с другом свежими впечатлениями.
– Шикарные похороны. Хотел бы я оказаться на его месте.
– А мне показалось, что покойник сам на себя был не похож. Лежал в гробу как неживой.
Врет как навигатор
Я вот верю в прогресс. Ну как же без него. В гаджеты там разные, в Гуглы всякие и Глонасс. Это же наше все! Выхожу, понимаешь, из дома, подхожу к остановке и интересуюсь у своего навигатора в телефоне, как прогрессивный человек: «Когда будет автобус?» Он исправно показывает: «Через одну минуту». Жду. Проходит минута, две. Автобуса нет. Смотрю в навигатор, а он исправно докладывает: «Автобус уже был. Следующий через пятнадцать минут». И так каждый раз. Одно из двух: или я не вижу автобус, либо «знаменитый» наш Глонасс… тот еще глобальный ass! Теперь обо всех, кто выдает желаемое за действительное, я твердо говорю: «Врет как навигатор».
Врун
Есть люди, которые врут как дышат. Они словно рождены, чтобы любую выдумку сделать былью. Единственное, что их выдает, это детали. Ведь, как сказал архитектор Фомин, в деталях Бог. Знал я одного такого. Он все время опаздывал на работу и всегда находил отговорки: то одно, то другое. Шедевром его вранья была следующая история. Оправдывая свой очередной прогул, он горячо доказывал, что не мог выйти из квартиры целый день только лишь потому, что к его входной двери снаружи приставили противовес от лифта, который в тот день меняли на новый. Вот только одно но: квартира его была на втором этаже, о чем он зачем-то в самом конце упомянул, стремясь добавить достоверности. А зря. Ему почти поверили.
Все гениальное просто
Малыша, помогающего своей матери ухаживать за братьями-близнецами, спрашивают, как их зовут. Карапуз деловито хмурится и указывает пальцем на братьев по очереди:
– Эйтого звуть Уовка, а эйтого другой Уовка.
Все гениальное просто!
Все-таки победила
Она была пугающе красива и несчастна. В глубине ее голубых глаз застыли кристаллики боли, не дававшие ей улыбаться. Всего лишь полгода назад ее бросил муж и все за столом об этом знали. Праздновали ее день рожденья. Она это видела и не могла успокоиться, демонстрируя всем ледяное равнодушие уязвленной женщины. Весь ее внешний вид говорил, что она в состоянии войны.
Свои чудные легкомысленные кудряшки она остригла и теперь щеголяла мальчишеским полубоксом, а через-чур яркий макияж выглядел как боевая раскраска индейца, собравшегося скальпировать своих врагов. За столом сидели в основном родственники, но от этого ей было не легче. Всех их сюда привело любопытство посмотреть на того, кому не повезло в любви.
Лишь ее дедушка, который в ней души