Я отвернулся – не было сил глядеть на все это… Внезапно, рядом со мной раздался короткий свист, словно пролетела пуля, и тупой удар, я оглянулся – выпучив глаза, пуская изо рта кровавые слюни и держась руками за копье, глубоко вонзившееся в грудь, со сторна медленно сползал Зонн.
– Твою мать! – заорал я, передвигаясь поближе к Зарине и ее охране. – Засада!
Впрочем, телохранители Зарины среагировали практически мгновенно: в одно из разбитых окон ударили луки и полетели копья – через мгновение из провала выпал орк, больше похожий на огромного ежа, то того он был нашпигован стрелами и пиками.
Мы отправились дальше, но, вдруг, раздался странный звук: нечто похожее на пыхтение старого паровоза, так знакомое мне по черно-белым фильмам, и тяжелый топот. Телохранители королевы взяли ее, меня и Линиэля в кольцо и ощетинились луками и пиками.
Из-за ближайшего, самого высокого в поселении, здания, внезапно, вышло что-то. Существо было… немаленьким, оно было заковано в тяжелую, темную броню, вместо рук у него было нечто вроде пулемета Гатлинга.
Тварь испускала из-за спины клубы черного дыма и белоснежного пара, и тяжело шагала в своих, железных сапогах, по грязи.
– Е-мое! – в голосе Линиэля, неожиданно я почувствовал страх. – Это же орочий паробот!
Паробот, тем временем, остановился напротив нас, и я смог рассмотреть красноватые глазки и полоску зеленой кожи, под массивным шлемом.
Внезапно, орк, в своем, хм, экзоскелете на паровой тяге, взревел, и стволы пулеметов на концах его рук, пришли в движение.
Одним быстрым прыжком я очутился возле Зарины, и сорвал ее хрупкое тело со сторна, вдавив в землю и навалившись сверху.
Раздался свист раскручиваемых стволов, и нас накрыл кровавый ад! Пули неслись у меня над головой, вырывая куски плоти у не успевших пригнуться эльфов, калеча и убивая трумов и сторнов.
Но, вот рукотворная преисподняя, сперва, умерила свой пыл, а затем смолкла вовсе.
Я приподнялся на локтях, и огляделся: кругом валялись изрубленные и истерзанные останки остроухих, ездовых и вьючных животных.
Паробот стоял на том же месте, и изнутри неслась грязная ругань и странные постукивания. Я поднялся, мельком отметив, что Зарина жива и пытается шевелиться.
Из паробота заметили меня, и ругань и металлический лязг усилились: видать что-то разладилось в механизме, и орк пытался починить свой экзоскелет, причем делая это совершенно в словатской манере.
Я вытащил меч из ножен, и быстро, не отрывая взгляда от пыхтящего паробота, пошел к нему.
– Мать твою, да заводись, ты! – взревел орк, чувствуя свой скорый конец.
У него ничего не получилось – паробот так и не завелся,