Какое твое неосновательное и неправильное понятие! Ты думаешь, что, по несносным твоим свойствам и злому нраву и характеру, все с горячностью и раздражением принимаешь всякое слово, вид и движение, касающееся до тебя, сильно трогает и нарушает твое спокойствие: так что ж тут нужно делать? Поэтому, чтобы ты не беспокоилась, надобно оградить себя от всех оных случаев, чего сделать невозможно, но ежели бы и можно было сделать так, то это послужило бы к вящему твоему расстройству и смущению, а не к спокойствию. Страсти твои больше бы в тебе укоренились, и, хоть бы никто тебя не трогал, они сами навсегда лишили бы тебя покоя…
Видимые и невидимые враги побеждаются смирением
Вижу, что ты зело скорбна от слов, на тебя сказанных ложных. Если бы это было все правда, то подлинно стоило бы чего поскорбеть, а как ты не видишь этого в себе, то самая твоя совесть должна быть тебе утешением. Ну ежели бы все о тебе говорили хорошо, то и ты обольстилась бы этим эхом и не малый понесла бы вред. Ведь Господь сказал: горе егда добре рекут вам вси человецы; и напротив блаженство обещал, когда рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради (Мф.5:11). Тебе и та польза из сего случая, что ты не понесла укоризны, познаешь свою немощь и, укорив себя, смиришься, а смирением не только видимые, но и невидимые враги побеждаются.
Больше всего нужно смирение иметь, и не на одних словах, а на деле показать, ибо мы и сами не понимаем: имеем ли стяжание его, пока не попустит Бог кому-нибудь испытать нас, и тогда узнаем наше устроение. Нельзя быть этому, чтобы все было по-нашему, хотя бы и по справедливости того желали, но надобно, чтобы правда наша огнем искушений прошла, и мы научались бы терпению, не по вине нашей терпя, а безвинно, а когда испытаем себя, то найдем, что и много виновны, а паче сокровенною внутреннею гордостью, даже во время той самой тягости духовного креста не надобно стужать си, но вменять себя достойна быти оного.
Мера искушений
Выше меры Господь не посылает искушений и скорбей, но огнь искушений столько действует на сосуд нашего душевного состава (сколько нужно для того), чтобы он был годен к будущему благому употреблению в Царствии Божием.
Авва Дорофей сказал: «кто совершит дело, угодное Богу, того непременно постигнет искушение, ибо всякому доброму делу или предшествует, или последует искушение, да и то, что делается ради Бога, не может быть твердым, если не будет испытано искушением». Ты пишешь, что никак не можешь этого понять, почему это так должно быть? Довольно бы, кажется, верить богопросвещенному разумом великому старцу авве Дорофею, а не усиливаться постигнуть своим разумом, не имеющим еще дара рассуждения. Вот что пишет о сем св. Исаак Сирин: «Душа, приемшая попечение о добродетели и со опасством (с осторожностию и рассмотрением) и страхом Божиим живущая, не может быть без печали на всяк день,