День тянулся медленно. Ближе к двенадцати часам началось купание пионеров.
Пересчитав по головам очередную парию мальчишек и девчонок, их выпускали в море на небольшой участок, огороженный рыбацкими сетями. Выбраться за его пределы было невозможно. Тем не менее, за процессом купания бдительно следили две вожатые и физрук. Они периодически начинали пересчитывать поголовье октябрят и пионеров, иногда путаясь в счете, что вызывало новые волнения и пересчеты. Дав побултыхаться детишкам в мутной воде пятнадцать минут, их выгоняли из моря, вновь пересчитывали и запускали новую партию. Мы с сочувствием следили за этой процедурой, не знаю, кого мне было жальче, детишек, не накупавшихся вволю, или вожатых с физруком, нервничавших на берегу.
Валера в этот момент не отрывал взгляд от грудастой вожатой в бикини, которую физрук ласково называл Зиночкой и периодически пытался погладить по выдающейся заднице.
– Эх, как бы я ей вдул, – с тяжелым вздохом неожиданно высказался Лебедев.
В ответ на его мысли вслух, я ответил примерно следующее, что физрук, которого Зиночка называла Геннадием Палычем, тоже совсем не против вдуть своей коллеге. И, похоже, он это уже делает на регулярной основе.
– Да вижу я, – печально отозвался, приятель. – Ладно, поищем другую кандидатку. Хотя бы Зосю Малинину, тем более, та в пищеблоке работает, значит, проверена от и до.
Купание завершилось, дети ушли на обед, и на пляже вновь воцарилась блаженная тишина. Еще немного позагорав и искупавшись, мы тоже решили пообедать.
После обеда, когда мы только вернулись из столовой и вновь разлеглись на пустынном пляже, к нам подошла Ленка Иванова.
– Валера, чего лежим, чего ждем? – обратилась она к Лебедеву.
Тот недоуменно поднял голову, а Лена, не дожидаясь ответа, продолжила.
– Идем со мной, мама хотела с тобой поговорить.
Валерка быстро натянул брюки и отправился вслед за девушкой. Та, шла впереди, одетая только в крохотное бикини, (ну, как крохотное, для этого времени, конечно), старательно виляя задницей. Вот только худосочная попка не вдохновляла на подвиги, собственно, как и лиф нулевого размера.
– Хорошая девочка, – думал я, глядя ей вслед, – чем-то на мою внучку Арину похожа.
Как-то неожиданно накатила грусть. Вроде бы за прошедшее время свыкся с тем, что никогда больше не увижу своих родных и надо привыкать к новой жизни. Но все-таки иногда прорывались воспоминания, вот прямо, как сейчас.
Я вздохнул, перевернулся на живот и подставил спину, палящему солнцу.
– Как бы не заснуть, сгорю, на фиг, – подумал я, опуская голову на покрывало.
– Хватит спать, – послышался голос Лебедева. – Идем на кухню, нас кофе пить зовут.
Надевая футболку, я понял, что все-таки успел прилично пригореть на солнце и сегодня на пляже появляться больше не стоит.
В пищеблоке, усевшись