Темнеет на юге быстро, кажется, что еще совсем светло – и вот уже солнечный диск утонул в морских волнах, и только искусственное освещение остается до самого утра, позволяя не блуждать путникам во тьме.
Интересно, о ком это? Наверное, кто-то рискнул искупаться, хотя сегодня холодновато. На улице днем было не больше пятнадцати градусов, и вода примерно столько же, или даже меньше, поэтому нырнуть туда может либо отчаянный смельчак, либо подготовленный морж. Ну или кто-то совсем безголовый.
– Да тащи ее, тащи! – опять раздался тот же голос.
Ого! Там, похоже, кого-то спасают. Интересно, и где Денис? Или он тоже решил себе позволить опоздать? Повертев головой в разные стороны и не обнаружив мужчину, решила глянуть, что происходит. Может, помощь нужна? Вообще, я плаваю очень ловко стилем топора, но мало ли, вдруг чем сумею подсобить.
Спустившись к самому берегу, увидела троих не вполне трезвых людей, кучку одежды рядом, и кого-то, плывущего в волнах.
– Ты погляди, а! – восхищенно цокнул языком один из парней. – Схватил-таки. Повезло псине.
– А что случилось? – подошла я ближе, вглядываясь в пятно в море.
– Да идиот какой-то то ли пса пришел топить, то ли щенков. Ну вот мужик и кинулся. Видишь, мешок тащит?
Я видела, что что-то тащат, но разглядеть в темноте, да с моим не стопроцентным зрением было сложновато.
– А как он так далеко оказался-то? С причала кидали, что ли?
– Догадливая какая! – пожал плечами один из парней.
Они, негромко переговариваясь, ушли, а я осталась стоять, глядя, как спаситель собак приближается к берегу. Вот он встал в полный рост, держа мешок на весу, и пошел в мою сторону. С каждым шагом, приближающем мужчину ко мне, я понимала, почему не видела Дениса на условленном месте – спасителем псов оказался он.
– Привет! – стуча зубами, он опустился в песок на колени и принялся развязывать узел на мокрой мешковине. – Идиот какой-то щенков в воду кинул.
– Давай, помогу! – я тоже опустилась на колени, и вскоре наши усилия увенчались успехом – мешок оказался раскрыт.
Внутри было два щенка, и оба без признаков жизни. Денис схватил одного, приложил ужо к животику, затем то же самое проделал со вторым.
– Делай, как я! – приказал он, переворачивая маленькое существо брюшком вниз и надавливая пальцами на область груди.
Из ротика животного полилась вода, с каждым толчком ее становилось все меньше. Я делала то же самое, ощущая, что сердце от боли бьется где-то в районе горла, а из глаз текут слезы. Как можно быть таким жестоким? Это ж живые существа!
Денис делал массаж сердца сначала одному щенку, потом второму, так как от меня толку было маловато, и в результате удалось добиться, что один из песиков зашевелился. Тельце второго же было безнадежно мертво.
– Без шансов, – обреченно выдохнул врач, беря свою куртку и закутывая в нее живого песика. –