– Но пока-то Русь сильна, – не выдержав, перебила ее Малфутка. – Разве ты не сможешь собрать войска со всех подвластных Киеву земель ради такого великого дела, как кровная месть? Отомстить за убитого предводителя дело их чести! А там… Можешь и руку свою обещать победителю, а можешь и просто время тянуть да стравливать их между собой, пока вновь в силу не войдешь.
Ольга смотрела на Малфутку, широко открыв глаза.
– А ведь ты… Видят боги, ты не глупа, дикарка лесная. Недаром муж мой во всем тебя слушался. Да и не зря ты сумела удержать подле себя такого сокола, как Свенельд Древлянский.
Свенельд Древлянский… Посадник, который хорошо знал дикие земли ее племени.
– Вот пусть Свенельд и поведет рать на древлян, его это дело, – спокойно произнесла Малфутка, сама дивясь тому, как легко отправляет любимого мужа в поход. А что ей еще остается? Не будет делами занят Свенельд, с ней захочет разобраться. Ему-то вряд ли любо, чтобы она оставалась его супругой… беременная невесть от кого, принесшая в его род приблудное чужое дитя. Поход же его от этих соображений отвлечет.
Ольга какое-то время молчала. К ней на колени неожиданно забрался Морок, и княгиня машинально стала гладить его по черной пушистой шерстке. Малфутке это понравилось. И вообще странно, но она сейчас жалела эту женщину… соперницу свою.
– Гонец передал, что древляне послов ко мне высылают, сватать за своего князя Мала.
Вот это новость! Малфутка так опешила, что и слова не могла вымолвить в первый миг. Неужто Мал Древлянский совсем сдурел, раз рассчитывает высватать жену убитого им князя? Но, с другой стороны, у славян имелся обычай, согласно которому победитель брал к себе жену поверженного врага, да со всем ее добром. А приданое Ольги – Полянская земля. Если не вся Русь. Однако обычай этот столь древний, что только у смердов да в диких селениях еще и выполняется. Никак не в градах на Руси.
Подумав немного, Малфутка молвила:
– Я знаю Мала Древлянского. Он древнего хорошего рода, в нем кровь прежних наших князей. И все же скажу: не чета он тебе.
Ольга скривила в горькой усмешке яркие губы.
– Но сам Мал в себе уверен. Его слово такое: пойду за него – быть миру в наших землях, да и древляне в Руси останутся. Это