– Ребята, послушайте меня, я хочу сказать кое-что… не по теме урока.
Сеня обильно покраснел, готовый провалиться под парту. Сердце стучало в ушах как тамбурин. Он надеялся, что никто ничего не заметит, но от Пашки не скроешься.
– Сэм, ты чего?
– А? Что?
– Съел что-нибудь?
Сеня покачал головой. Он не смотрел на Ирину, но ощущал пульсирующим виском, что ОНА СМОТРИТ НА НЕГО. Все-таки раскрыла? Или ему мерещится?
– Ребята, я хочу сказать вот что. – Ирина смущалась, но была настроена решительно. – Я хочу сказать спасибо одному очень хорошему человеку. Надеюсь, он сейчас меня слышит. Я хочу сказать, что… благодаря ему…
Иринушка сбилась. Сеня упрямо смотрел в парту, но слышал, как она тушуется.
– …благодаря ему я с радостью прихожу на работу. Вот. И… думаю, что и вам на моих уроках стало интереснее. Я не знаю, права ли я…
– Да! – крикнул с задней парты неугомонный говнюк Парамонов. Впрочем, сейчас он не юродствовал.
Девчонки к нему присоединились.
– Да, Ирина Григорьевна!
– Это правда!
Семен наконец поднял глаза. Иринушка теребила свой элегантный голубой платок, укрывавший плечи, и переминалась с ноги на ногу. Боже, как она волновалась! Но, наверно, это было такое волнение, от которого бабочки внизу живота и все такое…
– Спасибо, что и вы поддерживаете, ребята. Для меня это очень важно. Я постараюсь, чтобы вам было интересно. И еще раз спасибо тебе, хороший человек, кто бы ты ни был…
И тут произошло невероятное. Класс начал аплодировать. Кто-то даже заулюлюкал. Семен не верил своим глазам и ушам.
– Охренеть, – сказал Пашка. – Такое бывает?
– Да, – тихо ответил Сеня.
– А я думал, только в кино.
Иринушка позволила классу выразить свои чувства, немало при этом смущаясь и краснея, потом подняла руки.
– Спасибо, ребята. Давайте начнем урок, если вы не против.
– Неее!
– Давайте!
Началась обычная рабочая суета. Иринушка вернулась к своему столу, раскрыла учебник. На этом уроке она уже не сверлила взглядом аудиторию, как обычно. Кажется, сегодня она поставила точку.
«Пронесло», – подумал Семен с облегчением…
Нет, с сожалением.
Выслушав эту историю, друзья не проронили ни слова. Ну, почти. Лишь Милка, смахнув слезинку, сказала:
– Боже…
Они сидели в баре на пешеходной Кировке. Опускался вечер, за окном зажигались фонари и гирлянды. Семен восседал в углу дивана, задумчиво