Хотя, похоже, новое занятие пошло Фионе на пользу. Дженис уверена, что та с большой добротой и тактом помогает людям справиться с потрясением и горем, этими неизбежными спутниками потери. Дженис в первый раз после трагедии услышала, как Фиона смеется, когда они говорили о ее работе.
Они вместе пили кофе в кабинете Фионы. Хозяйка сидела в низком кожаном кресле, свернувшись калачиком и подобрав ноги под твидовую юбку. На ней был светло-зеленый свитер, и Дженис подумала: она точь-в-точь деревенский викарий, только стоячего воротничка не хватает. Может быть, поэтому общение с Фионой действует на скорбящих успокаивающе? Вот хозяйка сдвинула очки на лоб, провела рукой по коротко подстриженным пепельным волосам и положила на колени стопку листов. Фиона объяснила, что извела столько бумаги, пытаясь написать речь о покойнике, к которому все знакомые дружно испытывали неприязнь.
– Вы удивитесь, сколько семей поручают написать и произнести речь мне, – проговорила Фиона, взглянув на Дженис.
– Может, они стесняются говорить на людях? – робко предположила та.
Дженис не только нервная – она еще и застенчивая.
– Зато орать и драться на людях они совсем не стесняются, – с улыбкой заметила Фиона.
Дженис кивнула. Она и сама наблюдала на поминках подобные сцены. Однако, несмотря на застенчивость, у Дженис удивительно хорошо получается гасить конфликты.
– Как вам такой вариант: «Он был человеком своего поколения»? – спросила Фиона, взяв в руки верхний лист из стопки.
– Хм… Не очень.
– «Он обладал яркой индивидуальностью»?.. – с сомнением предложила Фиона.
– А может быть, попробовать так? – Дженис на некоторое время задумалась, глядя в окно. – «Те, кто близко знал этого человека, никогда его не забудут».
Услышав смех Фионы, Дженис поспешно обернулась. Хозяйка не смеялась уже несколько месяцев. Дженис едва не заплакала.
– То, что надо, – широко улыбнулась Фиона.
Смахнув всю пыль в изящном кукольном домике, Дженис аккуратно закрывает дверцу. Ей хотелось бы, чтобы этот очаровательный предмет стал символом истории Фионы. Аллегорией нового, неожиданного поворота судьбы, приведшего к исцелению и возрождению. Такую историю Дженис с радостью добавила бы в свою коллекцию. Но она все больше сомневается, что у истории Фионы счастливый финал. Внутри скрывается тьма, а в этой тьме – что-то очень важное, о чем хозяйка умалчивает. Более того, старается не замечать. Дженис чует недоброе, и ей становится не по себе. Она невольно вспоминает собственное детство, а в те времена ей совсем не хочется возвращаться.
Глава 4. У каждого есть своя песня (и повод для танца)
Стоя на автобусной остановке, Дженис думает, приедет ли сейчас тот же водитель, что и утром. С тех пор как автобус вздохнул, задребезжал и закрыл двери, ее не покидает ощущение недосказанности. Ей кажется, будто водитель в тот момент тоже