Когда она приносит паяльник в комнату Адама, мальчик валяется на кровати вместе с Децием.
– Спасибо, Адам. Нам пора.
Деций вскакивает и бежит к Дженис. Увидев лицо мальчика, она предлагает то, о чем, возможно, пожалеет. Она сама не знает, во что ввязывается, – возможно, в крупные неприятности.
– Хочешь выгуливать Деция вместе со мной?
– А можно? – спрашивает мальчик.
Деций смотрит на него с одобрением, а уж Адама два раза просить не надо. В его ответе – ни тени сомнения:
– Ясен пень, хочу!
А потом Адам все портит, добавив:
– Имечко-то у него отстойное.
Так Дженис понимает, что пора уходить. Терпение фокстерьера не безгранично.
Глава 8. Никогда не суди книгу по обложке
Плевок приземлился на тротуар меньше чем в дюйме от туфли Дженис. Свекровь миссис АгаАгаАга либо метко попала в яблочко, либо промазала – смотря какова была ее цель. Застыв на месте, Дженис смотрит на стоящую в дверях маленькую старуху и старается не слушать, как сестра Бернадетта шепчет ей на ухо: «Нет, Дженис, ты только взгляни, в каком виде она ходит!» А потом – неизбежный вопрос: «Может, все-таки развернешься и уйдешь?» Пожалуй, в словах сестры Бернадетты есть своя правда, вернее, даже две правды. Разве Дженис обязана здесь оставаться? И во что вырядилась эта женщина? Старуха открыла дверь в халате наподобие кимоно, надетом поверх много раз подвернутых мужских вельветовых брюк, а на голове у нее красуется красная шляпа с искусственными вишенками. Последние покрыты некой субстанцией, подозрительно напоминающей плесень.
Говорит пожилая леди отрывисто: сначала придает слову безупречно правильную форму, а потом выплевывает его изо рта, будто слюну. Эта особа напоминает Дженис дикторшу из новостей пятидесятых годов на Би-би-си – очень-очень сердитую дикторшу.
– Я в услугах уборщицы не нуждаюсь. Это мой дом, и распоряжаться здесь имею право только я.
Не удержавшись, Дженис спрашивает:
– А откуда вы знаете, зачем я пришла? Почему вы так уверены, что я уборщица?
– На себя посмотрите.
С этими словами старуха указывает на пакет с мешками для пылесоса и резиновые перчатки «мэриголд», выглядывающие из сумки Дженис:
– Как будто по вам не видно!
Сестра Бернадетта неодобрительно фыркнула Дженис в ухо. Вдруг Дженис обратила внимание на цвет кимоно – яркий, пронзительно-фиолетовый. Конечно, она с самого начала его заметила, но только сейчас разглядела по-настоящему. Ей в голову приходит известное стихотворение, лирическая героиня которого предупреждает, что в старости будет одеваться в фиолетовое, носить красную шляпу и научится плеваться. Потом Дженис вспоминает другую строчку из этого стихотворения и спрашивает:
– Если