Амана звали Эйхман. Психология небанального убийцы. Владимир Квитко

я читал и перечитывал книгу Б. Штангнет. Понятно, что автор, будучи историком, не только излагала имевшие место события и их интерпретацию, но и не могла, что совершенно закономерно, удержаться от оценочных суждений и психологических характеристик. И надо отметить, что она сумела проникнуть до некоторой степени в психологическую картину личности Эйхмана. Совершенно обоснованно, в противовес «банальности зла» как объяснительного механизма, движущего им в злодействе, Б. Штангнет предположила, что Эйхман прекрасно владел искусством ролевой игры, в которой он был сам себе режиссёр и актёр. Именно благодаря этому дару он достиг известности в нацистской элите и влиянию в среде еврейских функционеров, сотрудничавших с ним.

      Актёрское мастерство представило Эйхмана в глазах многих в ходе судебного процесса в Иерусалиме в виде недалёкого служаки, конторской крысы, слепого исполнителя чуждых ему приказов. Впечатление от Эйхмана в зале суда резко контрастирует с его образом как в годы до поражения Германии, так и после войны. Есть достаточно свидетельств того, что Эйхман был весьма амбициозен, стремился сделать карьеру. И совсем он не походил в те годы на тихого, вполне заурядного подсудимого, непонятно каким образом, оказавшимся на скамье в зале суда под тяжким обвинением. Но, возможно, выбор роли в этом случае был не совсем удачен – у него имелись все возможности для занятия активной атакующей позиции. Хотя абсолютно ясно, что любая его роль в «Эйхман-шоу»[122], любая тактика поведения в суде гарантировала только одно – смертный приговор.

~

      Адольф Эйхман родился 19 марта 1906 года в Золингене, в Рейнской области. Отца звали Адольф Карл Эйхман, мать – Мария, урожденная Шефферлинг. Отец был дважды женат. Мать Эйхмана умерла, когда ему было 10 лет. От первого брака отца родилось пятеро детей, из которых Адольф был старшим по возрасту.

      По словам Эйхмана, отец был строгим и педантичным человеком, требовал порядка и не терпел халатности. Он следил за детьми, за их личной гигиеной, проверял их и домашние задания. Он запрещал детям разговаривать за обеденным столом и легко раздавал пощёчины за непослушание. Было много ворчания и брани. Эйхман говорил об отце хотя и с уважением, но тем не менее с негативным оттенком, подчеркивая своё противодействие ему. Отец побуждал его читать немецкие классические произведения, которых было много в их домашней библиотеке, и мальчик не делал этого просто из духа противоречия. Эйхман был посредственным учеником, часто прогуливал школу и с трудом переходил из класса в класс. Однажды отец отвёл его на лекцию по половому воспитанию, где лектор выступал против греха мастурбации. Юный Эйхман возмутился тогда, сказав: «Где я и где тема?», и рассердился на своего отца за то, что тот привёл его туда. Отношения с отцом, безусловно, сыграли свою роль в формировании личности Эйхмана. По-видимому, он всю жизнь боролся с отцом в себе, доказывая свою силу, подвергая себя нелёгким испытаниям. Устоять, порой в нелёгких жизненных