Она кусала губы. В таком плачевном состоянии свою боевую подругу Волин видел в первый раз.
– Ну-ну, не волнуйся, – он положил ей руку на плечо, слегка сжал его.
Она не волнуется. Она просто не понимает, что происходит. Этому нет никакого рационального объяснения. А хуже всего, что она боится. Она, которая никогда ничего не боялась. Если честно, именно поэтому она и вызвала Ореста – чтобы не остаться с неведомым злом один на один.
Волин кивал согласно, а сам думал, что все-таки психика у женщин менее устойчива, а воображение развито сильнее, чем у мужчин. Вот потому, наверное, в полицейские и солдаты идут в основном представители сильного пола. Или, как это сейчас правильно говорить – не пола, а гендера? И, наверное, не сильного, а бородатого или еще какого-нибудь такого же толерантного…
– А кто он вообще, этот покойник? – спросил старший следователь, пытаясь хоть немного отвлечь Иришку от ее кошмаров. – Личность установили?
Оказалось, что личность они пока только устанавливают. При погибшем не имелось никаких документов, даже смартфона не было. Правда, машина оказалась с итальянскими номерами. Ирина уже послала запрос в итальянскую полицию, чтобы выяснить, кому принадлежит злосчастный «бентли».
– И кому же?
Мадемуазель ажан посмотрела на него с удивлением. Он что – оглох? Она же сказала: послали запрос.
– Да зачем запрос, – удивился Волин, – надо было просто пробить по открытым базам.
Подруга его только головой покачала. Он так и не стал цивилизованным человеком. Здесь ему не Россия, здесь нет открытых баз. А если даже и есть, то они взломанные, а значит, полиция ими не пользуется. Старший следователь махнул рукой: нет, так нет, насильно мил не будешь. Есть тема поинтереснее. Это правда, что погибший – родом из России?
Иришка кивнула. Да, на плече у него – след от сведенной татуировки. Судя по всему, буквы русские, но разобрать всю надпись она не смогла. Может быть, у Волина получится? Он улыбнулся: ладно, посмотрим, что там за буквы…
Тихий тощий прозектор, сам похожий на выходца с того света, провел их в холодильник, где хранились тела. Циклопические серые шкафы с ледяными на ощупь выдвижными ящиками издали сильно смахивали на картотеку. Вот только хранились тут не карточки и формуляры, а мертвецы, терпеливо ждавшие, когда живые выпишут их из каталога и предадут наконец вечному покою.
Волин был рассеян: он думал о том, что вчера ночью Иришка пробралась к нему в номер, но между ними ничего так и не случилось. Он только прижимал ее к себе и гладил по голове, а она тихонько дрожала, и так, дрожа, уснула у него на груди.
Все это казалось ему совершенно непонятным – мадемуазель Белью никогда не была кисейной барышней. Воля, ум и сарказм всегда были ее отличительными чертами. И вот, похоже, эти замечательные свойства совершенно ей изменили. Старший следователь терялся в догадках: