в сторону, и сразу же в то место, где только что была моя голова, прилетел огромный кулак Николая, двигался он нереально быстро, а я пыталась укорачиваться, ведь нож в его руке были настоящим, а не деревянным. Хотя он меня мог, раз пять за минуту прикончить и голыми руками и разделать деревянными ножами на полоски. И так и в таком темпе он гонял меня по залу в течении двух часов, мыслей у меня не было, я просто пыталась выжить, ускользнуть, и увернуться, а если не успевала, то летела от удара и пыталась сгруппироваться и приземлиться помягче, что удавалось редко. И через короткое время я была вся избита, вся в небольших порезах, напоминала подушечку для иголок, а новый комбинезон был красиво изрезан на узкие полоски и держался на мне чудом, за счет вшитых резинок. Как я смогла продержаться два часа, это было для меня, загадкой, и все, сил не было, просто было плевать, даже если он сейчас меня убьёт, легкие горели, и болело все, и все было у меня отбито. Я упала на пол и даже не смогла приподнять голову, увидела кулак перед лицом, и даже не пошевелилась, Николай остановился и отошел в сторону. Я же лежала на полу без сил и хрипела, затем с трудом села и уставилась на Николая, а он ведь даже не запыхался. Как я мечтала убить его, особенно мучительно,– знаю мысли для целительницы неподобающие, но мне не стыдно. Жаль, мне в зале убить его пока не по силам, и скорее всего так будет и дальше, я даже близко не понимала, как можно, справится с этой машиной для убийств. А вот отравить, то… все равно нет, пока тоже не получится, он не дурак и вряд ли, что-то возьмет из моих рук.
Он посмотрел на меня как на пустое место, здоровой рукой приподнял меня за шкирку, как котенка, это было унизительно, очень, легонько потряс, и произнес, – Ничего работать с тобой можно, только ленива.
Затем он поставил меня на ноги и стал ощупывать меня, – ноги, руки, всю, в общем, и это было не эротично, а выглядело, ну с чем сравнить, а примерно так, как осматривают лошадь перед продажей, ну да очень напоминает, я ведь деревенская, видела такое.
Николай, закончив ощупывать меня, деловито спросил,– что с тобой, почему у тебя такие слабые мышцы.
– Атрофировались, и я еще не смогла полностью восстановиться, – прошептала я сипло и зло.
– Ааа, то я смотрю, ходишь ты как-то непонятно, дергано, ясно, ничего, мышцы быстро восстановятся, но будет очень больно, а пока свободна. – А забыл, завтра на тренировку сразу после завтрака, и мой совет тебе, не ешь много,– произнес он и подтолкнул на выход, хорошо хоть не пинком.
Дед стоял у входа и был очень доволен нашей тренировкой, я одарила его злым взглядом, слов не было, вернее приличных в тот момент я не вспомнила, и бегом поднялась в свою спальню, мне срочно нужно было помыться и заживить царапины.
Пока я плескалась под душем, да заживляла свои раны, думала о том, что Николай прав, мне о моей лени еще и Михей говорил и часто.
– Ты Елена талантлива, но ленива и воспринимаешь учебу как игру, а нужно, как саму жизнь.
И он был прав, ведь не первый
