Робби что-то прошептал на ухо Гале, легонько ткнул ее пальцем в бок, и она рассмеялась. Они были неразлучны, наслаждаясь последними часами, которые им оставалось провести в компании друг друга. Джек и Катя, оба целомудренно скрестив руки на груди, стояли немного поодаль, изредка обмениваясь шепотом короткими репликами.
– Вы приехали к нам со всех стран и континентов, как наши братья, как сыновья бессмертной Испании; и в самые тяжелые дни войны, когда столице Испанской Республики угрожала опасность, именно вы, доблестные воины Интернациональных бригад, помогли спасти город вашей самоотверженностью, вашим героизмом и вашей готовностью пожертвовать собой. Харама и Гвадалахара, Брунете и Бельчите, Леванте и Эбро, воспевают беспримерное мужество, абсолютную самоотдачу, отчаянную смелость, и военное мастерство мужчин из Интернациональных бригад.
Робби и Галя еще крепче сжали свои руки. Джек сказал Кате:
– Она должна также сказать и о женщинах-воинах!
– Они никогда не скажут, – пробормотал Катя себе под нос. – Как будто нас не существует, но мы здесь. Я лучший стрелок, чем ты, Джек Уилкинсон.
– Даже не буду спорить, Катя. – Он игриво толкнул ее в бок.
– Впервые в истории борьбы народов, произошло событие, захватывающее дух своей величественностью, – формирование Интербригад, для отстаивания свободы и независимости нашей страны – свободы и независимости нашей Испании.
Галя заплакала от мысли о долгой разлуке, которая предстояла им с Робби. Джек сильно сжал руку Кати, в бессмысленной попытке передать ей часть своей силы, мужества и выносливости, что наверняка потребуется ей в будущем. В ответ, Катя еще сильнее сжала его руку. Она предчувствовала, что Джеку было уготовано судьбой. Катя была сильной, ее силы хватило с лихвой на двоих.
Из прилегающих улиц вокруг площади Каталонии были слышны отдаленные, несмолкаемые звуки аплодисментов, нарастающие по мере продвижения вдоль Рамблас, и парящие по воздуху одой памяти борцам за свободу.
– Коммунисты, социалисты, анархисты, республиканцы – люди разных цветов кожи, диаметрально противоположных идеологий, непримиримых религий – но, все безмерно любящие свободу и справедливость, прибыли к нам, чтобы протянуть свою руку помощи. Они отдали нам все без остатка: свою молодость и свое здоровье; свои знания и свой жизненный опыт; свою кровь и свою плоть; все свои надежды и чаяния, – и взамен они нечего не просили у нас. Да, нужно сказать, единственное, что они настойчиво требовали – быть удостоенными чести умереть за нашу свободу.
– Я так рад, что я жив! – ненароком громко сказал Робби, обращаясь к Гале, так, что эту фразу услышали Джек и Катя. Они широко улыбнулись этим словам, безмолвно поддержав его мысль своими одобрительными улыбками. Галя развернула лицом к себе Робби, и одарила его долгим и страстным поцелуем. Это был поцелуй влюбленных, которым предстояло расстаться на многие, многие годы.
– Флаги Испании! Рейте во славу героев! Припадите