Окно оказалось прямо передо мной. Я осмотрела его на предмет наличия сигнализации или камеры наблюдения – ничего. Ощупала пластиковую раму, надавливая на неё со всех сторон, но не получила никаких результатов. Тогда я решилась на крайний шаг: со всего размаху я ударила по стеклу рукой, и оно разлетелось. Шум стоял ужасный, и я была уверена, что вот-вот сюда сбегутся все работники станции, которые оставались здесь, так что времени было очень мало.
Быстро залезла внутрь и оказалась в небольшом помещении, служившем кухней. Дверь в коридор была заперта, но я разделалась с ней ещё быстрее, чем со стеклом. Теперь справа от меня располагался, собственно, участок для сдачи крови. Лежанки для доноров и аппараты стояли на одинаковом расстоянии друг от друга – все, как и везде. Времени, чтобы оценить обстановку у меня не было, но я знала наверняка, что кровь хранят в холодном месте, поэтому незамедлительно отправилась на поиски холодильной камеры или чего-то вроде неё.
Однако я не успела найти её, прежде чем кто-то отреагировал на звук выбитого стекла. Прямо передо мной из ещё одного коридора вывернул человек. Меня удивило, что я не услышала его шагов раньше, но определенно это был всего лишь человек. Одетый в форму санитара, он буквально опешил, увидев меня.
– Что тут происходит?
Больше ничего он спросить не успел, так как я, преодолев расстояние между нами, обрушила на него удар ровно такой силы, чтобы оглушить его, но не убить. Мне не нравилось убивать людей, я не получала от этого удовольствие. Даже вид живого человека, лежащего у моих ног в бессознательном состоянии, вызывал у меня неприятное чувство.
Я пошла дальше, двигаясь ещё осторожнее, на случай если кто-то решится придти сюда следом за тем санитаром. Большой холодильник стоял в соседнем помещении, где, судя по всему, находился участок плазмафереза. Но тут меня поджидало самое неприятное: кодовый замок на двери. Кому придет в голову, что на двери холодильника может быть кодовый замок? В Миннесоте у меня таких проблем не возникало. Ни в Миннеаполисе, ни в каком-либо другом городе.
Нужен был какой-то другой план, но я знала, что возвращаться сюда будет опасно. Наверняка, охранники предпримут дополнительные меры безопасности, а я и с этими не знаю, как сладить. Я сильно дернула за дверцу – никакого результата. Но я всё же повторила это ещё раз и ещё раз. В отличие от стекол и дверных замков, холодильные камеры явно производили не в этой стране. Мне осталось только выругаться и покинуть станцию тем же путем, которым я пришла. Моё воспитание, однако, заставило меня отказаться от ругани (по крайней мере, вслух). Знаю, что бить мужчин тоже не входит в понятие «хорошие манеры», но тут уж мне деваться было некуда.
Я ещё раз окинула взглядом лежащего на полу санитара и вылезла через окно. Карта показала мне утром, что городская станция – не единственный пункт приема крови в городе. Были и другие, и я могла попытать счастье, скажем, завтра или послезавтра.