Абрахам кивнул:
– А еще я проснулся оттого, что у тебя живот бурчал так, как привидение больное разговаривает – фыркнул от смеха и передал Вальду бумажку:
– Это Кир тебя прочитать просит, он видел, как ты в замке на стене писал.
Вальд прочитал – вот же тихони, и в изумлении приподнялся на локте. На обтрепанном куске бумаги была короткая надпись: «А давайте убежим?» Вот так молчун! За все время этот Кир ни разу даже голоса не подал, а тут сразу вон что предлагает. Молодчина, что сказать… Вальд повернулся, уже открыв рот, чтобы поинтересоваться, каким же образом они смогут просочиться мимо этих чешуйчатых туш на выходе, и как быстро надо будет потом бежать, чтобы крылатые твари не смогли их догнать. И тут события понеслись с какой-то безумной, совершенно немыслимой скоростью, так быстро, что дети не успевали даже осознать происходящее и перекинуться словом.
Пленников разбудили – подходить близко не надо было – рявкнули от входа. Все, даже те, кто крепко спал, всполошились, проснувшись от такого рыка. Малыши заплакали – беззвучно, без всхлипа и без хлюпанья носами. На них шикнули и они, вытирая исхудавшими кулачками глаза, затихли. Маленьким пленникам велели встать и подойти к озеру – там было светлее – выстроиться в одну линию. Старшие помогли младшим, и дети молча, без жалоб и причитаний, без слез и криков, выстроились, где было велено. Их было семнадцать – десять мальчиков и семь девочек. Некоторые совсем малыши, но после того, что они перенесли – никто в Мире, пожалуй, не сможет назвать их детьми – слишком безжизненными стали их лица и пустынны глаза, видевшие то, что никто не видел. Пленники стояли и ждали, переминаясь с ноги на ногу. Драконы по-прежнему шушукались, если можно так назвать неразборчивый громкий шепот, возле входа в пещеру. Потом ящеры покорно расступились, пропуская кого-то. В пещере повеяло ужасом и ледяным холодом, растекавшимся от шагавшего к пленникам человека с темной бородой. Когда он подошел ближе, стало заметно, что кожи у него нет совсем или она так прозрачна, что сквозь нее видны мышцы. Глаза пришедшего горели странным, бездымным пламенем, волосы словно опалены и еще тлеют. Он был странен и страшен настолько, что драконы выглядели на его фоне почти безобидными. Дети затаили дыхание, кто-то икнул от страха, от кого-то резко запахло мочой. Эйб, икнув от страха, смог косноязычно прошептать, и на фоне царящего беззвучия этот шепот прозвучал громче громкого: «Это же ХРОН…»
– Узнали, узнали, сорванцы вы этакие. Не зря вас родители учили, не зря. Ну, мальчик, выйди вперед. Странные у тебя волосы, белые такие. Да, да, ты. ТЫ же меня узнал? – искривленный ноготь указал на Абрахама, который от непереносимого ужаса немедленно намочил штаны. Но вышел, сделав один дрожащий шажок вперед.
– И