– Непромокаемые валенки, понимать надо, – важно пояснил Пельмень, – строительная хитрость. Опустили в растопленный гудрон, теперь они не промокают, и даже калоши не нужны.
– Откуда ж такие умные и распрекрасные? Какими судьбами сюда?
Андрюха охотно растолковал:
– Так это не мы, это вы сюда, мы из увээр номер семь…
Оля попросила погодить и ее не путать:
– Увээр – это само по себе отлично, вы-то к нему каким боком?
– О, это долгая история, – протянул Анчутка, но Пельмень, не склонный молоть лишнее, был краток:
– Яшка не тот карман взял.
Суть рассказанной истории сводилась к тому, что, задав стрекача из Москвы, они некоторое время поскитались по стране, думая добраться до неких хлебных и теплых краев. Однако то ли по незнанию географии, то ли просто так сложилось, что, вдоволь получив по хребтам и чуть не загремев в тюрягу в Саратове, метнулись в Киев, а там через Сороки в Кишинев. После всех скитаний город показался раем – и тепло, и фрукты прямо на деревьях повсюду, а главное – люди добрые-предобрые.
– Идешь по рынку, а тебе со всех сторон ложки тянут, попробовать дают и творог, и сметану, – вспоминал, чуть не облизываясь, Анчутка, – ух и физию я себе наел – страсть.
Правдоруб Андрюха поправил:
– Это он тебе рассказывает. Попрошайничал он. Шайки свои голубые выкатит и тоненько заведет что-нибудь жалобное, типа «Враги сожгли родную хату».
– А что, и пусть, – отмахнулся Яшка, – не то что не голодали, отжирались. А вот жадность фраера сгубила…
– Причем как раз на рынке, влез в карман к полковнику, который цветочки покупал.
Оля возмутилась:
– Как не стыдно! Человек за цветочками пришел, а ты, варвар… не мог, что ли, ну хотя бы в мясном ряду?
Анчутка возразил по существу:
– Я рассудил: раз негодяй такой тратится на чепуху, стало быть, жирный. В общем, я руку-то в карман, а там – матушки мои! – крючков рыболовных понатыкано!
– И хоп-ля-ля, – продолжил Пельмень, – всунуть-то руку всунешь, а обратно – никак. Стоял, крепился-крепился, раздулся, как самовар, рожа красная, хоть прикуривай…
– Ну, само собой, не сдержался, заорал, как ошпаренный, – радостно продолжал Анчутка, – крючки намертво держат, публика собирается, слышу – лупцевать собираются. А полковник – ничего, расплатился, цветочки забрал…
– Это Максим Максимыч оказался, на наше счастье, – пояснил Пельмень.
– Максим Максимыч – это кто?
– Товарищ Кузнецов, Батя, бывший командир наш, – сообщил Анчутка, – ох и головастый мужик! Он теперь у вас по снабжению, на фабрике.
– Да, слыхала про него, хвалят. И по каким причинам он вас тотчас в милицию не сдал?
– Пожалел, – поведал Андрюха, – нет, ну как с рынка-то вышли, по сусалам навешал, но по-доброму, по-отцовски.
– Не больно, то есть, – уточнил Яшка, – ну а потом, как за уши оттрепал, начал выспрашивать, что да как.
– Хотели