Вот сейчас, например, новое поколение задает немыслимые вопросы. Зачем же вы убивали журналистов? Зачем же вы расстреляли демонстрантов? Так ли уж вам мешал тот самый орден портальщиков? Просто эти люди были детьми или не родились, когда журналистов принято было кончать, а демонстрантов – расстреливать. Они не понимают, дьявол возьми эту их Декларацию прав человека, как устроена «большая политика». Теперь они выставляют счета. И у пожилых политиков обыкновенно в таких случаях становится худо со здоровьем. Как правило, им никакая каталажка в подобных случаях не угрожает, потому как новая политическая элита сама не без греха и, будучи снисходительной к старикам-кровопийцам, тщится и себе прикупить индульгенцию. Хотя не исключен вариант, когда будут зачищать все по жесткому варианту. Я точно знаю, что люди, сейчас облеченные властью, сами не знают толком, какой из их поступков будет расценен следующим поколением как правонарушение.
– Все настолько серьезно? – Стэфани была очень умной девушкой и прекрасно поняла монолог своего покровителя.
– Нам надо готовиться. Корпорации бурлят. Я получаю слишком много сигналов о том, что все идет очень неправильно. После дурацкого покушения на двадцатку покойным премьер-министром появились новые агрессивные игроки. Я тешил себя иллюзиями, что, убрав фигуру, я расчищу себе доску и спокойно доиграю партию, но…
– Значит, мой милый Хэлвиг опять попадает в эпицентр интриг? Опять вокруг нас будут рыскать ушлые репортеры в поисках компромата и наемные убийцы? – Стэфани сглотнула и перестала делать массаж, мысленно отругав себя за несдержанность.
– Насколько вы близки? – Старый интриган спросил это вкрадчиво. И Стэфани почувствовала, как мурашки побежали по ее спине. Она словно наяву ощутила руки Хэлвига у себя на груди и его горячее дыхание сзади.
Сейчас от ее ответа зависело очень многое. Барон был искушенным интриганом, закаленным десятилетиями самой грязной подковерной борьбы, не стеснявшимся, если нужно, действовать жестоко и решительно. Но здесь барону скорее требовался проверенный человек, тем более что ей он пока однозначно доверял.
– Пожалуй, уверенный допуск к телу – имею. Среди прочих рабочих пчелок я первая…
– Ну уж ладно. Что так скромно?
– А куда мне? Он первый парень в нашем «студенческом кампусе», а я всего лишь простая «студентка».
– Стэфи, а если серьезно? Степень твоего влияния?
– Думаю, я смогу рассчитывать на статус второй жены.
– Почему не первой? –