Снова она улетела куда-то далеко отсюда. Проводник во все глаза смотрел на нее и старался запомнить отрешенность ее ставшего необычайно одухотворенным лица…
Преграждавший путь вечером, сифон начал понемногу пересыхать. И лишь небольшой ручеек глубиной сантиметров в десять вяло тек по его дну. Они без труда преодолели его на четвереньках, лишь замочив брюки на коленях. Маша морщилась. Было больно двигаться. Особенно сильно болела поясница и левое плечо. В попочке ее, казалось ей, горел жаркий костер.
Но в руках у нее было то, что стоило любой боли. В небольшом тряпичном мешочке девушка аккуратно несла большую белую летучую мышь, которую они с Сергеем поймали на рассвете, когда окончательно пришли в себя. Теперь-то она все детально исследует, сфотографирует и окольцует находку, что положит начало изучению этих удивительных и до сих пор неизвестных животных.
И самое главное – она будет первой, кто описал их.
Перед выходом из пещеры Машенька дернула Сержа за рукав. После прошедшей ночи мужик был молчаливым, даже смущенным, что не вязалось с его предыдущими поступками.
– Запомни, о чем мы договорились! – сказала Мария строго. – О произошедшем в пещере знаем только ты и я! Никто на всем белом свете больше не должен этого знать! Иначе я на тебя, Серж, заявлю! – смотрела девушка в упор на него.
Бедная Машенька даже и не догадывалась о том, что в той пещере их было не двое, а четверо. Но проводник об этом факте рассказывать будущему светилу науки не собирался.
– Само собой, Маша! Это ведь и в моих интересах! – отошел Серж в сторону, пропуская девушку вперед к солнечному свету, где заботливая Марьям наверняка приготовила завтрак. – Само собой! У меня есть жена, у меня есть сын Кирилл…
Закончив рассказ, Мария Алексеевна потупилась и смущенно отвела глаза. Конечно, она поведала не все, многое стыдливо утаила. Не рассказала о том, что и до сих пор вспоминает руки проводника, взгляд его карих глаз, его улыбку и ту ночь в пещере…
Глава 5. Встреча
Хозяин дома долго не выходил к гостям, он тихо напивался, заливая водкой кипящую злость и обиду. Наумов был категорически против того, чтобы Леночка выходила замуж. Но племянница его ослушалась, пошла наперекор его воле.
– Ленка! – грохнул первый секретарь райкома партии кулаком по столу, обшитому зеленым сукном. – Сучка драная…
Если бы не деятельная помощь Шатовой, то молодых людей никто даже и не посмел бы расписать. Но против самой Виктории Игоревны Наумов ничего не имел. У Шатовой в покровителях числились такие высокопоставленные персоны, что с нею лучше было дружить, чем находиться в полной конфронтации.
И этот нечаянный случай он мог, и он использовал ужин с Шатовой по самой полной программе, попытался пристроить свою зазнобу Ершову в обком партии на теплое местечко.
– Ленка, сучка ты! – поднялся Дмитрий Юрьевич из-за стола, направился к двери кабинета. – Решила от меня сбежать! Но мы еще на это посмотрим, поглядим…
Услышав