Джаф впереди уже заканчивал третью гексаграмму, помечая луч воздуха легкими, едва заметными черточками.
Откуда у Джафа хаос в крови – не знал никто. Но вопросом его наследственности особо и не задавались, ведь анимагия проявилась в нем еще до Лабиринта. Так бывает, если уровень высокий. Анимагия, огонь, путник. Три угла треугольника. Я вздрогнула от неожиданной мысли, уставилась Джафу в спину, и он, поерзав на стуле, обернулся.
– Ты мне сейчас дыру прожжешь между лопаток, – тихо пожаловался он. – Ты в порядке?
– Студентка Алетт, не отвлекайте Хогера, – строго сказал профессор Крекин. – Вам стоит больше думать о занятиях, чем о мужчинах. Или надо было запечататься и выйти замуж, как и хотела ваша мать.
– Вы знакомы с моей мамой? – удивилась я.
– Госпожа Алетт очень приятная дама, – кивнул он. – Жаль, вы на нее совсем не похожи.
– Я уже закончил, – сказал Джаф, – так что это я ее отвлекаю, а не наоборот.
– Значит, можете быть свободны, – пробурчал профессор. – Выйдите в коридор и не мешайте остальным.
Джаф пожал плечами, сгреб сумку с учебниками и тетрадями и, отдав лист с контрольной, вышел, пригнувшись в дверном проеме. Я задумчиво посмотрела ему вслед, обкатывая в голове ошарашившую меня мысль. Отцом Джафа тоже мог быть путник. А что, если у нас один отец? Вдруг у меня есть брат, куда больше подходящий на эту роль, чем Эммет?
– Вы тоже закончили, студентка Алетт? – раздраженно спросил Крекин, водружая на нос очки.
Я покачала головой и вернулась к гексаграмме, которая должна увеличивать сексуальное влечение. Ее мы не проходили, но я, выходит, должна догадаться. Почувствовать, как музыку. Вздохнув, я принялась закрашивать луч огня.
***
Справившись с контрольной, я не стала дожидаться Миранду. Отдав листок Крекину, выскочила из кабинета и отправилась на поиски Джафа. Следующим уроком у нас стояла бытовая магия, и я обнаружила его под кабинетом у кадки с растением. Плотные листья размером с суповую тарелку тянулись к Джафу как живые.
– Я думаю, ты можешь быть моим братом, – выпалила я.
Джаф глянул на меня с удивлением и кивнул.
– Вот о чем ты размышляла на гексалогии. Мне точно уголь к спине приложили.
– Мой отец путник, – пояснила я, подходя к нему. – А откуда в тебе магия – никто не знает. Что если…
– Я понял, что ты имеешь в виду. Вдруг моя мать тоже была гулящей.
– Я не хотела тебя оскорбить, – стушевалась я, но после с вызовом добавила: – Впрочем, вряд ли ты сочтешь это оскорблением.
– С чего вдруг?
– Да потому что ты сам… Гулящий!
– А тут у нас, значит, подкатил образец высокой морали.
Я не отвела взгляд, но щеки мои загорелись.
– Прости, –