– Мы этого пока не знаем. Возможных объяснений слишком много.
– Назовите хотя бы одно, которое объясняло бы все детали.
– Возможно, она и правда собиралась обходиться без слуг и отправилась в путь одна. Но внезапно оказалось, что сделать это куда тяжелее, чем выглядело из уютного особняка неподалёку от Токио, а её французский звучит слишком по-японски, чтобы хоть кто-то мог его понимать. Но вот она отыскала для себя переводчика. С ним дело должно пойти веселей… Версия хорошая. Но всё равно остаётся непонятным, что это было за дело? Что именно она добивается своим путешествием, ради чего приехала в Петербург?
– Если выяснится, что это нечто настолько невинное ― вы всё равно не останетесь без награды.
– А если это и правда что-то незаконное, то она выглядит достойным противником, ― ответил Барсов. ― Я был бы рад её победить. И я был бы горд быть поверженным в борьбе с нею.
– К титулованному дворянству не принадлежит, ― продолжал Старый Кот. ― Но она может происходить из самураев ― это означает личное дворянство без каких-то особых обозначений. Худощавая, лицо овальное, с правильными чертами на азиатский манер и едва заметной косметикой. В паспорте указан возраст тридцать два года, но в случае азиаток определить его бывает непросто. В сорок они могут выглядеть на двадцать лет, особенно женщины приличного общества. А потом разом постареть, как будто от удара молнии.
2. Литературные новости
Барсов вышел из здания сыскной полиции и зашагал вверх по застоявшейся духоте Малого Гнездниковского переулка.
Со стороны могло показаться, что сыщик сосредоточенно размышляет над каким-то загадочным преступлением. Но вся загвоздка была в том, что никакого преступления пока не случилось.
Была лишь тайна. И слишком много вариантов её раскрытия.
Барсов перебирал самые разные догадки. Среди них мелькнула одна, самая яркая: вдруг это медсестра, которая семь лет назад уже ухаживала за нашими пленными с «Цусимы». И вот между медсестрой и пленным вспыхивает чувство. Но они не могут быть вместе. Понятное дело, медсестра, красивая девушка из обедневшей самурайской семьи, обручена с каким-нибудь старым богачом, которому лестно, что хоть сам он сын угольщика, его дети будут уже из дворян. Богач её и получает, пусть малость попорченную.
И вот прошло семь лет, и богач умирает. Всё его состояние, по обычаю той страны, достаётся жене, пока дети не подрастут. И теперь богатая, независимая, ещё не увядшая вдовушка отправляется в путешествие, чтобы воссоединиться со своей настоящей любовью ― отставным флотским офицером, который по-прежнему живёт в Петербурге.
Эта гипотеза звучала хорошо, она могла бы послужить отличным сюжетом для кинематографа. А вот для сыщика она не годилась по одной простой причине: было совершенно неясно, как эту гипотезу проверить. Разве что внимательней просматривать «Биржевые Ведомости» ― вдруг там и правда сообщают о браке отставного