Если бы Генчич очутилась на придуманном «Би-би-си» «Необитаемом острове» (из длинного цикла радиопередач Desert Island Discs), куда могла бы взять с собой только восемь музыкальных произведений, она выбрала бы симфонию Бетховена (любую), «Адажиетто» из 5-й симфонии Малера, фортепианный концерт до минор Рахманинова, несколько пьес Шопена для фортепиано, сербскую народную и церковную музыку и несколько фрагментов, которые сочинила сама для своих телепередач. Но, зная Елену Генчич, можно предположить, что, скорее всего, она приручила бы павиана и почти все время пыталась бы обучить его перебрасывать кокос через низкую горизонтальную ветку.
Как резюмировал Джокович, величайшее наследие Генчич – ее личные нравственные принципы и эмоциональный интеллект, значительно отличающие ее от среднестатистического тренера по теннису. «Если я вкладываю всю душу в ребенка на теннисном корте, – говорила она в своем последнем интервью, – то этот мальчик или эта девочка должны принимать меня, если и не во всех проявлениях, то в главных. Иначе у меня не будет мотивации. Я очень горжусь Новаком. Этот мальчик понимает меня, он многому научился, многое получил и хотел получить еще больше. А я получала от него. Главное, чему я научилась, – это быть терпеливой. Никогда не огорчаться, а если все-таки огорчилась, то объясниться с собой и поговорить об этом друг с другом. Это очень важно».
В интервью для этой книги, данном в начале 2014 г., Джокович рассказал о ее роли в его жизни: «Елена умела смотреть в будущее, – сказал он. – Она с самого начала разглядела во мне что-то особенное. Она всегда готовила каждого из нас к чему-то большему, чем просто игра в теннис. Готовила нас к жизни. В семье меня учили всегда уважать старших и быть вежливым с ними. Елена была моим тренером, человеком, которого мои родители выбрали на роль моего учителя и наставника. Я никогда не сомневался в ее методах и способах передачи мне знаний. Я был как губка, впитывал и просил еще, а она с радостью отдавала мне все, что только могла. Как я уже сказал, она видела, как сделать из меня хорошего человека и теннисиста даже в том случае, если бы я обрел известность лишь в пределах Сербии, ведь никто не мог поручиться, что в будущем я стану спортсменом экстра-класса, объезжу весь мир и буду представлять свою родину. Во время прошлогоднего турнира „Ролан Гаррос“ Елена умерла, но для меня она по-прежнему жива. Она – неотъемлемая часть каждой моей тренировки, каждой победы и поражения… По-моему, такие люди, как она, просто не могут умереть. Ее жизнь находится за пределами физического