– В дом несите, – сказала бабушка.
– А мы сразу и погрузим, чтоб утром не возиться, – сказал Джоби. – Двигайся, парень, – ворчнул он Люшу.
– В дом несите, – сказала бабушка.
И, постояв, Джоби двинулся в дом. Слышно было теперь, как он отпыхивается: «Хах, хах», – через каждые два-три шага. В кухне он со стуком опустил передний конец сундука.
– Хах! – выдохнул он. – Слава богу, дотащили.
– Наверх несите, – сказала бабушка.
Джоби повернулся, поглядел на нее. Он еще не выпрямился – глядел полусогнутый.
– Чего такое? – сказал он.
– Наверх несите, – сказала бабушка. – Ко мне в комнату.
– Это что ж – придется то есть тащить сейчас наверх, чтоб завтра стаскивать обратно вниз?
– Придется кому-то, – сказала бабушка. – Вы намерены помочь или же нам с Баярдом вдвоем нести?
Тут вошла Лувиния. Она уже разделась. Она была высокая, как привидение, в своей ночной рубашке, длинно, узко и плоско висящей на ней; тихо, как привидение, вошла она босиком, и ноги ее были одного цвета с сумраком, так что казалось, их у нее нет; а ногти ног белели, точно два ряда грязновато-белесых чешуек, невесомо и недвижно легших на пол футом ниже подола рубашки – и совсем отдельных от Лувинии. Подойдя и толкнув Джоби, она нагнулась к сундуку, чтобы поднять.
– Отойди, негр, – сказала она.
Джоби, кряхтя, оттолкнул Лувинию.
– Отойди, женщина, – сказал он. Поднял передний конец сундука, оглянулся на Люша – тот как вошел, так и держал задний конец, не опуская. – Везти мне тебя – так залезай с ногами, – сказал Джоби Люшу.
Мы втащили сундук к бабушке, и Джоби опять уже решил, что кончили, но бабушка велела ему с Люшем отодвинуть кровать от стены и вдвинуть сундук в промежуток; Ринго и я снова помогали. И, по-моему, в сундуке том почти верная была тысяча фунтов.
– А теперь всем идти спать, чтобы можно было выехать с утра пораньше, – сказала бабушка.
– У вас всегда так, – сказал Джоби. – Всех подымете ни свет ни заря, а выедем за полдень.
– Не твоя это забота, – сказала Лувиния. – Ты знай выполняй, что велит мисс Роза.
Мы вышли; бабушка осталась у кровати, отодвинутой так явно и так неуклюже, что всякий сразу бы догадался – за ней что-то прячут; да и как спрятать сундучище, в котором весу самое малое тысяча фунтов – и я и Ринго уже были в том согласны с Джоби. Кровать как бы указывала, что за ней сундук. Затем бабушка закрыла дверь – и тут Ринго и я остановились в коридоре как вкопанные и переглянулись. Сколько себя помню, в доме никогда никаких ключей не бывало ни в наружных, ни во внутренних дверях. А тут оба мы услыхали, как в бабушкиной двери щелкнул ключ.
– Я и не знал, что в эту дверь ключ можно вставить, – сказал Ринго. – Да еще и повернуть.
– Вот тоже твоя с Джоби забота, – сказала Лувиния. Она улеглась уже на свою раскладушку и, прежде чем укрыться стеганым одеялом с головой, прибавила: – Сейчас обое чтоб легли.
Мы вошли к себе, стали раздеваться. Лампу Лувиния