Иппон. Игорь Стенин

>

      – Шадрин! Никанорова!

      Негодуя, учительница прервала урок.

      – Забыли, где находитесь? – обращаясь к нарушителям порядка, спросила она. – Перемены мало? Думаете, мы не слышим вашего шёпота? Устроили себе здесь свидание!

      Казалось, одного замечания было достаточно. Тишина воцарилась в классе. Выдержав паузу, учительница хотела было уже переключиться и вернуться к изложению учебного материала, как вдруг проштрафившаяся пара вновь оказалась в центре её внимания.

      Изображая жертву, он и она отрекались от публичного общения. В угоду тайному. Скрепляя немоту замком переплетённых пальцев рук.

      Реакция не замедлила себя ждать.

      – Играть со мной вздумали? – голос учительницы зазвучал громче прежнего. – Маскируетесь? Опять за своё?

      Она хлопнула ладонью по столу.

      – Шадрин! Оставь девушку в покое. Поднимайся, иди к доске. Расскажешь нам, чем занят твой ум в учебное время.

      Начало восьмидесятых. Ленинградская средняя школа. Урок литературы.

      Направляясь к доске, Саша шёл и думал о том, что было у него на уме. Много чего.

      Она была одной из новеньких, пришедших в их девятый по окончании соседней восьмилетки.

      Уроки напролёт, тая дыхание, он не сводил с неё глаз. Искал истоки притяжения. Неброской, ничем не выделяющейся красоты.

      Однажды, чувствуя, что теряет время зря, решился сделать шаг навстречу. Взял да и устроил маленький переполох – отправил в плавание по рядам одну из самых своих лучших фотографий. Не беда, что по пути к адресату – в плату за транзит – портрет подвергся чужой правке. Усы, борода, фингал… Нетронутой осталась подпись. Саша Шадрин.

      Она могла бы присоединиться к весёлому большинству, внести свою посильную лепту, продолжить забаву. Но вместо этого, в противоположность всем, вдруг взяла ластик, склонилась над фотографией и начала стирать лишнее. С таким усердием, словно то был не чужой, а её собственный портрет. Полюбовавшись плодами своего труда, оглянулась, нашла Сашу, окинула пытливым взглядом. И, объявляя конец эстафете, а с ней и общему празднику, спрятала фотографию в учебник.

      Дело оставалось за малым. Идти проторенным путём. Лезть из кожи вон – вслед за копией добиваясь признания оригинала.

      Он не жалел себя.

      Старался.

      И одним прекрасным днём достиг желаемого. Среди ухажёров Оля увидела его. Своего будущего принца. Сашу Шадрина.

      Яркую перемену мог не заметить лишь слепой. Пламя занялось в противоположных концах класса. Вспыхнули чувства.

      Устои школы затрепетали. Педагогический актив пришёл в смятение. Иного выхода, как защититься, признав и усадив влюблённых за одну парту, не было…

      – Долго идёшь, – встречая появление Саши у доски, заметила учительница. – Такое впечатление, словно у тебя не пол под ногами, а целина. Трудна дорога к знаниям?

      Ответ напрашивался сам собой, но Саша счёл за лучшее промолчать.

      – Хорошо, – продолжила учительница. – Озвучь тему урока. И назови героя, о котором мы сегодня ведём речь.

      Саша покосился на педагога, пробежался беглым взглядом по классу, остановился на Оле. Она прятала глаза, уставившись в парту. Но он чувствовал, что слух её обострён.

      – Тема урока – «Поднятая целина», – сказал он. – А герой… Егор… Кузьма… Нет, Кондрат Майданников.

      – Чем славен этот персонаж?

      – Первым отдал свою лошадь в колхоз.

      – И?

      – Добровольно отрёкся от частной собственности в пользу общественной. Стал на сторону советской власти.

      Он говорил ещё с минуту. Затем остановился. Дальше шла пустота. Нить, связывающая его с творческим наследием Шолохова, обрывалась.