– Р-раз д-ва тр-ри, – все сильнее повторял Богдан, беззвучно шептал, напевал, всеми силами стараясь заглушить страх, давящий на грудь.
Умертвий зарычал, почувствовав присутствие живого тепла совсем рядом. Глаза вспыхнули во мраке желтым огнем. Богдан не оборачивался, но отчего-то видел все, что происходит за спиной. Монстр уперся скрюченными руками в дверной косяк. Осторожно просунул вперед, в дверной проем, голову – будто проверял преграду на прочность. И, не почувствовав никакого сопротивления, торжествующе взвыл. Полено, подпиравшее входную дверь, со стуком покатилось в сторону. Умертвий осклабился и медленно, словно в замедленной съемке, переступил через первый порог. Просунул руки дальше, вцепился в косяк и подтянулся, одним махом затаскивая себя в прихожую. Трупная вонь ударила в нос – Богдан с трудом сдержал рвотный позыв. По щекам потекли слезы. Богдан понял – еще несколько мгновений, и он останется лишь поздним ужином в животе потустороннего монстра.
Шаг. Еще один. Умертвий осторожно, крадучись продвигался по прихожей, оставляя на полу мокрые, грязные следы. Когти царапали пол, отчего на старых досках оставались глубокие борозды. Вот умертвий замер у второго порога, горящими глазами вглядываясь в темноту комнаты. Наткнулся взглядом на неподвижное колесо на подставке, зашипел, зарычал, оскалил острые зубы. И чуть сдвинулся подальше от угла с неподвижным колесом. Принялся снова разглядывать комнату, выискивая источник человеческого тепла. Богдан понял – еще немного, он разглядит лежанку, на которой затаился Богдан. И тогда наступит конец.
– Р-раз, д-д-в-ва… – Богдан пытался считать, но слова застревали в горле острыми иглами впивались в нёбо, не желая выходить на свет. Язык как будто присох, губы дрожали. Богдан зажмурился так крепко, как только мог, пытаясь воскресить в памяти хоть что-то светлое. Но все, что он видел – лишь мертвые, ввалившиеся глазницы, да раскрытую смрадную пасть.
Знакомый рокот накатил внезапно. Изба дрогнула, а тварь взвизгнула. Богдану показалось, что он расслышал испуг в этом визге. В подтверждение этих мыслей, гулкие, удаляющиеся удары раздались на той стороне избы. Тварь убегала. Входная дверь захлопнулась, звонко стукнув. Следом заскрипела вторая дверь, закрываясь плавно и чинно.
Богдан медленно выдохнул. С трудом разжал побелевшие от напряжения пальцы, радуясь мгновениям тишины. Пока новая волна рокота не накрыла избу, заставив ее дрожать. Чашки и блюдца зазвенели, топот копыт зазвучал ближе и отчетливее. Богдан не выдержал и с головой залез под одеяло. Но даже укрытый плотной тканью, с зажмуренными