Понятно, что не зря их притащили сюда. Наверху посчитали, что вид ларусов испугает комиссию, но всё произошло ровно наоборот, это можно было прочитать на потрясённых лицах.
Кру-Бе молчал.
Лукин обернулся и посмотрел на него вдруг пристально.
– Диагноз ставите? – проговорил он быстро, голос его перехватило. – Чтобы подписать им всем смертный приговор? А то, что все они глубоко несчастны, и ещё, как ни странно это звучит, живы… это никого, по всей видимости, не волнует. Ведь вы тут главный, в этой комиссии, на самом деле?
Кру-Бе молчал. «Ну что ж, этого можно было ожидать, – подумал он, – значит, всё будет сложнее». А вслух сказал:
– Я рад, Лукин, что мы думаем об одном и том же.
Лукин вскинул недоверчивый, колючий взгляд на непроницаемое лицо торианина. «Поговорили, называется! Провались всё пропадом, я к нему как к человеку, а он поковырялся во мне, что-то с чем-то сложил, поделил, потом помножил, и, меня не спросив, вывод сделал. Но чёрт с тобой, если это действительно совпадает с тем, что думаешь ты…» И вслух сказал:
– Аналогично, Кру-Бе. Рад пониманию.
Они неожиданно оба натянуто рассмеялись. Кру-Бе – немного удивившись вдруг оборвавшемуся неприятному разговору, Лукин – с удовольствием. Малюсеньким удовольствием оттого, что Кру-Бе наверняка «прослушал» и его гневную тираду, сказанную про себя, оттого, что они думали, оказывается, об одном и том же, оттого, что нашёл в себе силы остановиться, а ещё оттого, что только теперь почувствовал, что бот взлетел и резервация остаётся позади.
– Этих троих, их особенно жаль было перед смертью, – проговорил Лукин.
Кру-Бе задумчиво кивнул. Он сидел позади Лукина…
Административный корпус на Ларусе построен Торой на одном из множества островов в районе экватора. Бот приземлился на посадочную площадку. Комиссия выбралась, поеживаясь на ледяном ветру.
Разноцветные кубики, узкие дорожки, мощённые искусственной плиткой, спортивная площадка. Светло-жёлтый искусственный почвогрунт и каменные цветы. Этими же цветами теперь были бодро украшены все резервации. Вокруг них долго ходил Грассе. Пока Бле-Зи не сказал:
– У нас на Торе нет цветов. Пески, знаете ли, не располагают. А на Земле и Воке есть. Торианские дизайнеры увидели наши цветы такими. Конечно, на Торе теперь тоже выращиваются живые цветы, в оранжереях. Женщины их очень полюбили, но на наших улицах растут пока только каменные. Вероятно, из принципа.
– Мудрое решение, – сказал невозмутимо Грант, – вес этих созданий совершенно отбивает желание сорвать букетик тут же, не оплатив за него ни цента.
Торианин рассмеялся. Этот Грант – всё-таки было в нём что-то такое, дружелюбное, на него невозможно было долго сердиться.
Стол был высоковат для землян и вока, но сиденья с мягким звуком самоотрегулировались под рост каждого гостя. Кру-Бе несколько