Ибо внезапно, как гром с ясного неба, на комнату опустилась тьма, скрыв из вида бросившуюся на нас чудовищную тварь. Я услышал резкий, леденящий душу крик – и наступила гробовая тишина, в которой не было слышно даже неустанно накатывавших на берег волн. От нестерпимого холода мое тело раз за разом пронизывала резкая боль.
Вдруг из мрака перед нами появился лик, прикрытый, как вуалью, серебристой дымкой. Он было совершенно нечеловеческим, едва заметные черты его имели совершенно иной, нежели у людей, рисунок, прихотливую неземную геометрию. Но он не пугал меня, а, наоборот, успокаивал.
За серебристой дымкой я различил причудливые пустоты, невероятные изгибы и плоскости. Отчетливо видны были только глаза – черные, как пустые межзвездные пространства, холодные, но полные неземной мудрости.
В них плясали крошечные огоньки; такие же огоньки играли на нечеловеческом лице. И пусть в бесстрастных, задумчивых глазах не читалось ни тени эмоций, я почувствовал прилив уверенности. Все страхи разом покинули меня.
– Ворвадосс! – зашептал где-то рядом невидимый Хейворд. – Возжигатель пламени!
Тьма быстро рассеялась, лицо потускнело, превратившись в тень. Теперь я видел перед собой не знакомые стены коттеджа, а совсем другой мир. Мы с Хейвордом провалились в глубины прошлого.
Я стоял посреди черного агатового амфитеатра. Вокруг меня, простираясь до небес, усыпанных мириадами холодных звезд, возвышался огромный, потрясавший воображение город с многогранными черными башнями и крепостями, каменными и металлическими громадами, арочными мостами и циклопическими укреплениями. Этот кошмарный город кишел омерзительными отпрысками потустороннего измерения, и ужас вновь охватил меня.
Сотни, тысячи, миллионы тварей неподвижно висели в темном чистом небе, тихо дремали на ступенях амфитеатра, носились над открытым пространством. Я замечал сверкающие глаза, холодные и немигающие; блестящие, полупрозрачные мясистые туши; чудовищные рептилоподобные конечности, извивавшиеся передо мной, когда отвратительные твари проплывали мимо. Я чувствовал себя оскверненным, обгаженным. Кажется, я вскрикнул, и мои руки сами собой метнулись к глазам, чтобы не созерцать невыносимого Абаддона – родного измерения захватчиков.
Потустороннее видение исчезло так же внезапно, как появилось.
Я мельком увидел божественный лик, почувствовал холодный взгляд его удивительных, всезнающих очей. Затем он исчез, и наша комната как будто зашаталась в цепкой хватке космических сил. Я покачнулся и едва не упал, и в этот миг передо мной вновь возникли стены коттеджа.
Вокруг больше не стоял нестерпимый холод, не раздавалось ни звука, кроме шума прибоя. Ветер по-прежнему гнал туман мимо окон, однако мрачное, гнетущее ощущение древнего зла исчезло. Я обратил внимание на разбитую дверь, но от ворвавшегося в дом ужаса не осталось и следа.
Хейворд слабо привалился к стене