Так прошли минуты две-три, после чего штурм возобновился, но велся он гораздо согласованней и основательней.
Осаждающие наступали двумя линиями, но при этом они озаботились убрать все преграды.
– Сейчас придется крепко драться! – вполголоса заметил Лагардер. – Заботьтесь о себе, герцог, я прикрываю ребенка.
Круг врагов сжимался в угрюмом молчании.
С десяток клинков нацеливались в них.
– Я здесь! – воскликнул Маленький Парижанин и сделал выпад.
Матадор взвыл и упал на трупы двух разбойников. Осаждающие отступили, но всего на несколько шагов. Шедшие во второй линии продолжали кричать:
– Смерть Неверу!
Охваченный боевым задором Невер отвечал:
– Я здесь, друзья мои! Вот вам от меня подарок! И вот еще! Вот еще!
И всякий раз шпага его возвращалась обагренная кровью.
Да, то была пара отменных бойцов!
– А это тебе, сеньор Сальданья! – кричал Маленький Парижанин. – Этот удар ты отведал в Сеговии! А это тебе, Фаэнца! Ну, подойдите поближе, а то дотянуться до вас и алебарды не хватит!
При этом он колол и рубил. Ни один разбойник уже не осмеливался выдвинуться вперед.
За ставнями низкого окна кто-то стоял.
Но то была не Аврора де Келюс.
Там стояли двое мужчин и, утирая холодный пот, со страхом прислушивались к происходящему.
Эти двое были господин де Пероль и его патрон.
– Негодяи! – пробормотал патрон господина де Пероля. – Их десять на одного, а они не могут справиться! Неужели придется вступить мне?
– Это опасно, монсеньор!
– Опасно оставить хотя бы одного в живых!
А снаружи доносилось:
– Я здесь! Я здесь!
Круг осаждающих становился все шире; злодеи пятились, а до истечения получаса оставалось всего несколько минут. Вот-вот должна была прийти помощь.
Лагардер даже ни разу не был задет. У Невера была всего одна царапина на лбу.
И оба они могли вот так сражаться еще по крайней мере час.
Но теперь их охватила победная лихорадка. Не единожды они, не замечая того, покидали свою позицию, чтобы атаковать неприятеля. Разве трупы и раненые, валяющиеся вокруг, не доказывали самым убедительным образом их превосходство? Вид поверженных врагов возбуждал Невера и Маленького Парижанина. Когда приходит опьянение, исчезает благоразумие. И в этом – подлинная опасность. Друзья не отдавали себе отчета, что все убитые и раненые принадлежали, так сказать, к вспомогательным частям, которых бросили вперед, чтобы утомить атакующих. А наемные убийцы все были на ногах, исключая Штаупица, да и тот всего лишь потерял сознание. Они держались на расстоянии и поджидали удобного случая, переговариваясь между собой:
– Только бы разделить их, и тогда, если они не заговоренные, мы их прикончим поодиночке.
Уже несколько секунд они делали все, чтобы выманить одного вперед, а второго прижать к стене.
Дважды