– Вечно одно и то же, – вздохнул Галунье. – Прямо странствующий рыцарь какой-то.
– Помолчи, дорогуша, – шепнул ему Плюмаж.
– Я подошел к Белиссану, – продолжал рассказ Лагардер, – а поскольку я пообещал королю, когда его величество пожаловал мне титул шевалье, никому никогда не бросать никаких оскорблений, я просто-напросто выдрал барона за уши, как это делают в школе с проказниками. Ему это не понравилось.
– Я думаю, – пробормотал кто-то.
– Он нагрубил мне и за Арсеналом получил то, что ему уже давно причиталось: я парировал его выпад и проткнул насквозь.
– Ах, малыш! – воскликнул Галунье, забыв, что времена изменились. – У тебя здорово получается этот чертов удар с отбоем рапиры!
Лагардер расхохотался. Но вдруг в сердцах яростно ударил о стол оловянным кубком. Галунье решил, что пропал.
– И вот справедливость! – вскричал Лагардер, даже не взглянув на нормандца. – Мне должны были бы дать награду за то, что одним волком стало меньше, а меня осудили на изгнание.
Достойнейшее собрание единодушно согласилось, что это возмутительно. Плюмаж выругался и объявил, что в таком случае в этой стране не стоит надеяться на расцвет искусства фехтования.
– Что ж, я покорился. Я уезжаю. Мир велик, и я дал себе клятву, что сумею прожить где угодно. Но прежде чем пересечь границу, я решил позволить себе прихоть, нет, две: дуэль и любовное приключение. Так я решил попрощаться с прекрасной Францией.
– Расскажите, господин шевалье! – попросил Плюмаж.
– Скажите-ка, храбрецы, – спросил, вместо того чтобы исполнить просьбу Плюмажа, Лагардер, – вам, случайно, не доводилось слышать про удар господина де Невера?
За столом зашумели.
– Да мы только что говорили о нем, – сообщил Галунье.
– И каково же ваше мнение?
– Мнения разделились. Одни говорят: «Чушь!» Другие полагают, что мэтр Делапальма продал герцогу удар или серию ударов, которым тот может кого угодно поразить в лоб между глазами.
Лагардер задумался и вновь задал вопрос:
– А что вы, которые всех превзошли по части фехтования, вообще думаете о секретных ударах?
Единодушное мнение было таково: секретные удары – это для простаков, любой удар можно отразить с помощью всем известных приемов.
– Вот и я так думал, – промолвил Лагардер, – пока не имел чести сойтись с господином де Невером.
– А сейчас? – раздалось со всех сторон, поскольку каждого это крайне живо интересовало: возможно, через несколько часов Невер своим знаменитым ударом отправит некоторых из них к праотцам.
– А сейчас, – ответил Анри де Лагардер, – дело другое. Вы только представьте: этот чертов удар долго не давал мне покоя. Честью клянусь, я заснуть из-за него не мог. Добавьте к этому, что о Невере все только и говорили. После его возвращения из Италии я повсюду, в любое время