Руки и лицо его были слегка вымазаны чем-то похожим на грязь.
Кивнув нам весело головой, он вышел из квартиры.
V
Я не видал его в этот день до позднего вечера. Лишь изредка мы получали от него извещения о месте, в котором он находится в данный момент. Получаемые донесения от остальных агентов не отличались ничем интересным.
Когда поздним вечером Холмс возвратился домой, он казался скучным и утомленным. Я его не расспрашивал. Ясно было и без расспросов, что он потерпел полную неудачу, и мне не хотелось раздражать его излишним любопытством, которое в таких случаях бывает особенно неприятным.
На следующий день он встал рано и снова исчез на целый день. Без него к нам заходил Нат Пинкертон. Американец был зол и говорил, что в этом преступлении сам черт сломит ногу.
– Итак, совершенно ничего? – спросил я.
– Ах, господа! Кое-что есть, конечно, но… этих следов чересчур недостаточно, чтобы раскрыть преступление.
Он наскоро выпил чаю и ушел. В этот вечер Холмс снова вернулся ни с чем. Из отрывочных фраз я понял, что этот день он провел в доме князя Ободолева и куда-то ездил, чтобы разыскать еще кого-то.
Говоря короче, прошло три дня. Мы скучали, зевали и злились. Но и у Ната Пинкертона дело шло не лучше. Как сейчас помню, наступил четвертый вечер. Я, Вишняков и Мясницкий сидели за чайным столом. Вдруг дверь отворилась, и в комнату быстрым шагом вошел Холмс.
– Ну-ка, Ватсон, накиньте пальто да пойдемте со мною! – проговорил он быстро.
– А мы? – спросили оба сыщика.
– Вы пока побудьте дома! В случае, если я вызову, то вы, Вишняков, тотчас же прискачете к нам, а вы, Мясницкий, не отходите от телефона.
Не разъясняя ничего больше, он добавил:
– Вы, Ватсон, наденьте что-нибудь старенькое.
Страшно заинтересованный, я быстро переоделся, и мы вышли на улицу. Холмса ждал извозчик.
Лишь только мы вскочили в пролетку, Холмс крикнул:
– Назад, на Васильевский!
Я понял, что он уже был в доме князя и снова возвращается туда. Извозчик полетел что есть духу. На этот раз Холмс казался слегка взволнованным.
Таким бодрым он становился всегда, когда дело принимало серьезный оборот, и я, зная его натуру как свои пять пальцев, от души радовался за него.
– Я, кажется, могу вас поздравить? – сказал я, желая вызвать его на разговор.
– Да, дорогой Ватсон, – ответил он весело. – Вы можете поздравить меня со счастливым началом. Что будет потом – не знаю, но пока – дело пошло на лад.
– В чем именно?
– В том, что я, кажется, открыл тот путь, которым похищена княжна.
– Да?
– Вы знаете, меня страшно интересовал этот вопрос. Исчезновение девушки произошло необычайно странно!
– О да!
– Ведь дом князя полон народу.
– А между тем никто ничего не видал.
– Вот именно. Как хотите, а это должно было навести меня на