***
Однако ни одна из «постбремнеровских» волн интерпретации, так и не смогла, по мнению историка Л. Фридмана, обеспечить интеграционный подход к рождающейся сфере междисциплинарных исследований филантропии и создать на этой основе новую ее историю, равную по силе «синтезу Бремнера», но отвечающую новым условиям.
Профессиональные историки, погруженные в специализированные исследования «классической филантропии» (благотворительности, волонтерства и частных трастов прошлого) и рождающейся на их глазах «новой филантропии» неохотно откликались на такой серьезный вызов, тем более в столь идеологизированной сфере. В итоге, пишет Фридман, свободное поле деятельности заняло немалое число исследователей из других областей – социологии и социальной работы, экономики и бизнеса, этики и религии. Они, не владея методологией исторического исследования, не сумели объединить разрозненные эмпирические результаты, полученные в различных центрах и университетах и рассеянные во многих публикациях. Поэтому они нередко приходили к таким странным заключениям, что «третий сектор» – неверно понимаемый лишь как добровольчество рядовых граждан и благотворительность частных доноров, вне связи с их организационно-правовой формой и ролью в экономике – был в Америке всегда, даже в колониях, тем более в 19-м веке, во времена Токвиля, прославившего этот тогда чисто американский феномен50.
Весьма содержательную попытку противостоять подобному «историческому любительству» предпринял в 1992 году историк Питер Холл в книге «Изобретая неприбыльный сектор». В них автор представил историю рождающегося неприбыльного сектора в качестве экономико-правового феномена, который, хотя и имеет прочные корни в прошлом Америки, но относится преимущественно к 20-му веку, прежде всего, его второй половины, когда в ходе индустриальной революции складывалась его новая экономическая, законодательная и политическая основа51.
В 1998 году Дэвид Хаммак (David Hammack) попытался представить «документированную» историю развития