– Красиво получается, – Гарден подошёл ближе. – Люблю горы!
– И я люблю, – согласилась с ним Лерика.
– А давайте в выходной в горы пойдём? – предложил Гарден.
– Здорово! – обрадовалась Сафиса. – Обожаю походы!
– Да, здорово, – Лерика улыбнулась.
Гарден молча наблюдал, как Лерика рисует последние штрихи.
– Подари мне этот рисунок, пожалуйста, – он снова обворожительно улыбнулся.
Его синие глаза так смотрели, что отказать было сложно. И Лерика вручила ему листок.
– Держи, так уж и быть. Я себе ещё нарисую.
В это время подошли Мика, Эрик и Тим. Тимми сегодня сразу пришёл с гитарой. От него не ускользнула последняя сцена, и поэтому он тут же подошёл к Гардену.
– Что это? Рисунок? С чего это Лерика дарит тебе рисунок?
– Он будет напоминать мне о том месте, где я жил, – Гарден обезоруживающе улыбнулся.
– А-а-а, – протянул Тим. – Ясно. Лерика, а мне нарисуешь что-нибудь?
– Нарисую, – пообещала Лерика, чтоб не обидеть друга.
– Тим, а хочешь, я тебе подарю рисунок? – спросила Сафиса и тут же протянула ему свой листок с пейзажем.
Тим растерянно взял его, свернул и положил в карман джинс.
– Тим, спой что-нибудь, – попросила Сафиса. – Ты так классно поёшь!
И пока Сафиса убирала все принадлежности в свой рюкзачок, Тимми, удобно устроившись, запел:
Осветив судоходный шлюз,
Лунный свет плавно падает вниз.
Осторожно ступив на карниз,
Ветер тихо играет блюз.
И на город пустив дурман,
Свои крылья расправила ночь.
И под музыку шествует прочь
Поседевший старик-туман.
И бессонница жаждет помочь
Юным Моцартам или Гюго —
Тем, зовёт за собою кого
Тихий блюз, улетающий в ночь.
– Здорово играешь! – похвалил Гарден. – А можно мне попробовать?
– Да, конечно, – Тим протянул ему свою гитару.
Перебирая пальцами струны, Гарден задумчиво глядел куда-то вдаль. А потом запел немного низким волнующим голосом:
Это дуб, что сожжён дотла…
Его жизнь теперь – вечная мгла.
А когда-то он был могуч,
Доставал до дождливых туч,
Зеленел по весне, как все,
А теперь его нет совсем…
Только помнят берёзки-соседки,
Как от молнии вспыхнули ветки,
Разгорелись сухие листья —
Их огонь разукрасил кистью.
Сильный слышали треск берёзы,
А потом утирали слёзы…
Лерика слушала, задумчиво опустив голову. Что-то словно защемило в сердце, непонятное волнение пробежало внутри. То ли песня такая грустная, то ли ещё что… Вспомнив про Маранта, она достала телефон и, повозившись в нём, незаметно сфотографировала Гардена. А тот, ничего не замечая,