– Ладно, расскажу. Может, на душе легче станет. Катька! Помнишь её? Такая задавала. Да где тебе помнить? Ты в прошлом году ещё щенком был… В день моего рождения она меня высмеяла… Но не в этом дело. Вот эта самая Катька, лучшая ученица нашего класса, нахватала двоек полный дневник. И есть опасение, что она бросит школу. Да что я тебе всё рассказываю. Тоже хорош, нашёл себе собеседника! А сказать мне, кроме тебя, некому. Думаешь, мне приятно, что директор школы просит меня заставить эту Катьку снова стать лучшей ученицей, гордостью и примером для нашего класса? Ничего себе задачка? И директор ещё говорит: «Я тебе верю, Витя, ты сможешь». А что я смогу, а, Рекс?
Рекс снова лизнул меня и взвизгнул.
– Понял, ты есть хочешь. Ну пойдём. Пора уроки делать! Знаешь, сколько нам задают? Твоё счастье, что ты не учишься…
За ужином папа тоже заметил, что я какой-то невесёлый.
– Сыграем в шахматы? – спросил он. – Что-то ты сегодня не в духе, сынок.
Сели играть, и я проиграл партию.
– Что с тобой, парень? – спросил папа, вглядываясь в меня. – Разве так ходят конём? Может быть, двойка?
– Да что вы с мамой пристали ко мне! Нет у меня ни одной двойки. Даже тройки нет. Ясно? Неужели не может быть у человека плохого настроения без всякой причины?
– У взрослого человека может быть, – спокойно сказал папа. – Какое-нибудь неприятное воспоминание или ещё что-нибудь, не радующее душу. Но чтоб у такого мальчишки, как ты? Сомневаюсь!
– Спокойной ночи! – ответил я и отправился в свою комнату. Рекс побежал за мной.
– Доброе утро! – крикнул Жако.
– Какое утро, – удивился я, – когда скоро ночь! Попка дурак!
– Попка не дурак, – возразил Жако.
– Заткнись! – крикнул я и стал раздеваться.
Кузя громко мурлыкал, растянувшись на подоконнике. Рекс улёгся на свой коврик и смотрел на меня, не отводя глаз. «Скорей бы уснуть, – подумал я, бухаясь в постель, – уснуть, чтобы ни о чём не думать». И вдруг услышал…
– Ум хорошо, а два лучше, – проворчал Жако.
«Почему Семён Гаврилович уверен, что Жако ничего не говорит, кроме фразы “Попка не дурак”?» – с недоумением подумал я.
Кузя заснул. Перестал мурлыкать. Чуть посапывал во сне и Рекс.
«Чёрт бы побрал эту дуру Катьку, – злобно подумал я. – Обалдела от своего голоса, а я отдувайся. Директор её жалеет ещё. Надо же, как изменилась! А была такая правильная до тошноты. Вот что делает с человеком жажда славы».
Ругая про себя Катьку, я незаметно уснул.
– Что с ним случилось? – услышал я сквозь сон голос Кузи.
– Кузя, пожалуйста, говорите тише, – попросил Рекс. – Наш Витя очень огорчён. Не знаю, правильно ли я понял его и Люську. Они говорили о том, что какая-то Катька получила много двоек.
– Какая-то Катька! – проворчал Кузя. – Это та самая Катька, которая испортила Вите в прошлом году день рождения. Но в то, что она получила двойку, я не верю. Она такая зубрилка. У неё всегда одни пятёрки. Это всё выдумки Люськи, она так же глупа,