Но мистер и миссис Остен не считали нужным ограничивать круг чтения дочерей. Хотя Джейн Остен благодаря своим самым известным произведениям ассоциируется с эпохой Регентства, с его завышенными талиями и утонченными манерами, большая часть ее жизни все-таки пришлась на XVIII столетие. Нравы тогда были грубоватыми, но личная свобода все еще ценилась. Именно из XVIII века берет начало и широкий кругозор Остен, и ее ироничный взгляд на вещи, и ее глубокая, но при этом спокойная и ненавязчивая вера в Бога.
Любимым развлечением в семье Остенов, помимо прогулок и чтения по вечерам, были домашние спектакли. Летом их ставили в амбаре, на Рождество – в гостиной, у натопленного камина. Обычно пьесы предлагал кто-нибудь из братьев, уже посмотрев их в театре, точно так же как Джон Йейтс из романа «Мэнсфилд-парк»: «…любовь к театру столь всеобща, а стремление выступать на сцене у молодых людей столь сильно, что его разговоры явно упали в добрую почву. Начиная с распределения ролей и до самого эпилога, все пленяло, и лишь немногие не желали бы принять в этом участие или не решились бы попробовать себя в какой-нибудь роли». В этих постановках, в основном комедиях, принимали участие все дети мистера и миссис Остен. Любила их и Джейн.
Тут поневоле возникает вопрос – почему же роман «Мэнсфилд-парк» представляет домашний спектакль в таком негативном свете? Фанни Прайс и рассудительный Эдмунд протестуют против этой затеи, и, в конце концов, представление запрещает сэр Томас Бертрам. Почему Остен переменила свое отношение к спектаклям?
Причина, вероятно, кроется в том, что любительницей домашних спектаклей была ее кузина Элиза.
После смерти мужа тетушка Фила вернулась в Европу вместе с дочерью. По большей части они жили во Франции, но иногда навещали пасторат в Стивентоне. Когда Джейн исполнилось одиннадцать, Элиза вышла замуж за француза, графа де Фейда, но в 1786 году вернулась в Англию вместе с сыном и вновь зачастила в Стивентон. Прелестное, почти кукольное личико Элизы, ее обаяние и живые манеры вскружили голову братьям Остенам. Больше всех ею был очарован Генри, любимый брат Джейн, и она не могла не ревновать. В домашних спектаклях Элизе доставались главные роли, что тоже отравляло Джейн всю радость. Рядом с титулованной родственницей она чувствовала себя простушкой.
Годы спустя она выместила обиду в «Мэнсфилд-парке»: в образе дерзкой кокетки Мэри Кроуфорд угадываются черты Элизы де Фейд. Разница между романом и реальностью заключалась в том, что, в отличие от Мэри, Элиза де Фейд добилась своего. Она отняла у Джейн сердце ее любимого брата.
В 1794 году Элизу постигло несчастье