И нет-нет, а мысли все время соскальзывали в сторону альфа-самца, приводя меня этим в глухое раздражение и даже бешенство.
Вот чего он лезет туда, куда его не просят?
И даже если сам мужчина и не догадывается о своем присутствии в тех самых глупых мыслях, все равно, виноват!
Блин!
Из-за него от сегодняшней моей работы не вышло никакой особой пользы. А один только вред!
График я составила криво. Так что придется его вновь корректировать или и вовсе брать на дом лишнюю работу.
Несколько раз перепутала документы, положив их в совсем другие папки отделов. И снова тогда, когда в мыслях вспыли лукавые янтарные глаза, смотрящие по-особенному, с неким хищным блеском.
Темнеющие с каждой секундой до состояния жженой карамели.
Чертова карамель.
И только мною лично, хоть и случайно, раздавленные очки мужчины, валяющиеся сейчас в мусорке дамской комнаты, куда их брезгливо определила уборщица, приносили в мою душу некое садистское удовлетворение.
Так ему.
Относительно закончив с делами, радуясь, что за остаток дня так и не видела красавчика гада, покидала свои скудные вещички в сумку и потопала в свою маленькую халупку. Стены которой сейчас казались безопасней всего.
Угу. Это я так думала.
Придя домой, едва дотянув уставшие конечности до кровати и кое-как скинув одежду, повалилась в постель, мгновенно забываясь беспокойным сном.
* * *
Сильные накачанные руки, туго перевитые выступающими венами, бесстыдно скользят по моему обнаженному телу, заставляя трепетать и всхлипывать от каждого прикосновения.
Шершавые пальцы замирают на сосках, нежно обводя сжавшиеся тугие горошинки, а затем сильно сжимают, перекатывая между пальцами. Из моего горла вырвался болезненно-сладкий вскрик.
Подавшись вперед, стараясь быть ближе к этим наглым рукам, слышу тихий довольный смешок возле своего уха.
– Тебе нравится, верно? Плохая девочка, – горячо шепчет он, вызывая на моем теле табун мурашек. – Что я тебе приказал? Повтори!
Мужчина одним движением собирает часть распущенных по спине волос, осторожно и немного больно натягивая кожу на затылке, приподнимает мою голову. Заставляя смотреть в его глаза, полыхающие вожделением и голодом.
Янтарные глаза, потемневшие до черноты.
Манящие и опасные.
Сглатывая слюну в пересохшем горле, шепнула:
– Не двигаться.
– Верно, – урчит он. И не сильно толкается вперед, отчего я едва успеваю выставить свободные от веревок кисти.
Свободные кисти, но не руки.
– Ты нарушила приказ, милая. Что бывает за нарушение приказа?
Он перехватывает меня под живот и приподнимает попку, надавливая на поясницу, фиксируя меня в одном положении, отчего я оказываюсь в позе этакой кошки.
Внутри меня сворачивается тугой ком из раздирающих чувств удовлетворения и нежелания до конца покориться, навеянных той порочной позой, в которой заставил меня стоять мужчина, полностью раскрывая для себя.
В его власти.
Ну,