«Да уж. Есть от чего рыдать. Они тут совсем сдурели? Парня на бревне женить решили? Или это обычай такой местный? Надо бы Индру потом порасспросить,» – подумал Велес.
А Индра и сам понять ничего не мог. Только он ещё обратил внимание на двух дюжих амбалов, что слева от пня заламывали руки пожилой на вид (лет этак под 40) женщине. И совсем древнюю старуху, что обвинительно тыкала пальцем в пленницу. А ещё у «ног» бревна лежал разбитый колоколовидный горшок желтоватого цвета с «ёлочным» орнаментом. Горшок развалился на несколько частей. В самой большой видны были остатки какой-то белой жидкости, похожей на молоко.
– Так что у вас здесь происходит? – ещё раз требовательно повторил Индра.
* * *
Случилось это за неделю до упомянутых выше событий, в тот самый вечер, когда на небе появилась новая растущая луна. Примерно в двадцати полётах стрелы от стойбища в глубине леса под молодым, но уже довольно крепким дубом сидела Майа. Сидела она и горько плакала, время от времени размазывая обильные слёзы по круглому веснушчатому лицу грязными руками. А в промежутке между этим увлекательным занятием Майа (а в просторечии просто Майка) вытаскивала из большой кожаной сумки разные колдовские ингредиенты и кидала их в стоявшую перед нею небольшую берёзовую ступку. Из ступы, как положено торчал соответствующий ей размерами дубовый пестик.
Пять сухих ягод можжевельника, два драгоценных зёрнышка аниса (выменянных сведущей в зельях бабкой Бендзеей у торговцев с далёких Южных гор и ловко украденных у неё Майкой), два цветка боярышника (благо зацвёл он в этом году раньше обычного), кусочек от цветастой шапочки тысячелистника (сушёной с прошлого года). И всё это растереть в порошок. Но не просто растирать. Чай не жратву готовишь! Растирать с чувством надо. И представлять. Обязательно представлять то, чего ты больше всего на свете хочешь.
Вот эта ступка – не ступка вовсе. Это сама Майка. А Пестик – это милый, нежный, прекрасный, самый лучший во всём мире её Тагар. Точнее некая часть возлюбленного Тагара.
Пестик входит в ступку, поворачивается в ней, растирая колдовские ингредиенты, затем чуть поднимается и вновь с силой входит в ступку. Поднимается и входит, поднимается и входит, поднимается и входит… Майка страстно втыкала дубовый огрызок в берёзовую посудину, а сама всем телом уже ощущала близость с обожаемым Тагаром. Голова её откинулась так, что шапка слетела на землю, и две тоненькие каштаново-рыжие девичьи косички упали на спину. Глаза Майки закатились, а из полуоткрытого рта раздался протяжный блаженный стон. Кажется всё так сделала. Пару раз она видела, как это старшие делают. Во всяком случае тётка Бимджи, когда со своим мужем этим занималась, также стонала. Или по-другому? Ну, да ладно. И так сойдёт.
Девушка вернула туловище в вертикальное положение и посмотрела на результат своего труда. Ингредиенты,