– А, Каногор!
– Господин Каногор! – строго поправил коротышка. – О, какой был человек! Великан среди нас! Всем, что знаю, ему обязан. Я, на господина Каногора глядя, жизни учился. А теперь его нет… Сражен, как геройский воин, на поле брани.
– И… что же?
– И то, что теперь нет у меня больше господина, сам я теперь господин. А ты – мой раб. Можешь у меня учиться.
– Да, – невольник обрадовался доброму расположению коротышки и поспешил продолжить беседу. – И все-таки, как тебя зовут?
– Ну, Дартих. Теперь-то какая разница? Для тебя я – хозяин… А для прочих…
Коротышка задумался и умолк.
– Что для прочих? – с живостью переспросил юноша.
– А для прочих я – просто никто!
– А я…
– А ты – раб, и лучше молчи!
Разговор снова прервался.
– Слушай, – невольник, звякнув металлом, намотал цепь еще на оборот, – а как ты ловко… Этих, ну… тех двоих! Здорово у тебя вышло…
– Запомни, парень, главное – смотреть им в глаза. Если смотришь в глаза, мужичье трусит. И еще, – коротышка, рванув цепь, развернул собеседника к себе лицом и уставился в упор, – когда глядишь на него вот так, то угадаешь, что он выкинет в следующую минуту. А если знаешь – можешь упредить! Этому меня тоже господин когда-то научил. И колотил он меня… Ух, как он меня, бывало, колотил… пока не выучил…
Дартих резко, без замаха, ткнул пухлым кулаком в живот юноши – тот с хрипом сложился пополам.
– А еще меня господин учил: ни от кого добра не жди, – заключил коротышка. – Так-то.
Мимо по дороге проскакали полдюжины всадников в гвардейских красно-желтых плащах. Едва мазнув взглядами по встречным – ну что ж такого, господин закованного в цепи растяпу-раба поучает – помчались дальше.
– Видел? – осведомился Дартих.
Невольник сплюнул под ноги и с усилием выпрямился, по-прежнему прижимая ладони к животу. Хозяин рванул цепь, так, что юноша пошатнулся, и повторил:
– Видел солдат, спрашиваю?
– Ну, видел…
– Тебя ищут. Но не найдут. Пока ты в цепях – ни за что не найдут.
Глава 10
В Валлахал стали собираться дворцовые слуги. В большинстве своем это были потомственные прачки, судомойки и лакеи, профессия передавалась в роду из поколения в поколение. Век за веком члены семьи служили в Валлахале, ежедневно являясь во дворец и проводя в нем большую часть жизни. Согласно издавна установленному порядку, на ночь почти все покидали императорскую резиденцию, но все существование прислуги было связано с этим комплексом зданий – поэтому, когда после переворота их не пустили в Валлахал, многие так и не сумели свыкнуться с потерей службы, приспособится к другой жизни. Несколько человек сошли с ума, двое иди трое покончили с собой… Эти подданные тяжелее прочих приняла смену власти. Они чувствовали почти физические страдания, наблюдая чужаков в своем дворце.
И вот теперь, когда прислугу вновь созвали