Вообще, усатый вождь стал потихоньку утомлять. Вроде вменяемый мужик, но ему очередной раз моча в голову вместе с горшком влетела. Говорят, cнова потихоньку пошли аресты отпущенных было умельцев. Правда, их сажали не в лагеря, а в специально создаваемые «шарашки». Причем, блин, сажали за невосторженный образ мыслей. Дескать, ругают советскую власть. А чего им ее хвалить? Вместо того чтобы знания по специальности совершенствовать, они лес в тайге валили. Как жареным запахло, их поотпускали. Причем как будто так и надо – посадили с дикими обвинениями, потом отпустили со странными оправданиями. Теперь вот на фронтах выровнялось и опять, что ли, стали народ гнобить? Тоталитаризм, с одной стороны, хорошо, но вот с другой – смотря какой диктатор во главе государства окажется. У Виссарионыча, например, на старости лет различные мании и фобии, похоже, вконец разбушевались…
Под эти мысли подъехали к расположению связистов. На крыльце стоял Гусев, важный, расслабленный и довольный жизнью. Ночью он отделился от коллектива и предавался развратным действиям с певичками из бригады фронтовой самодеятельности, поэтому сейчас был похож на утомленного мартовского кота. Щурясь на солнце, он лениво лузгал семечки и только вопросительно поднял бровь, увидев меня в столь странной компании.
– Здравия желаю, товарищ майор!
Серега так удивился официальному обращению, что подавился семечком и закашлялся. Прокашлявшись, возмущенно спросил:
– Ты чего тут под руку орешь?
– Да я не ору. Просто вот смежники пожаловали. Шарафа арестовать хотят. Так что давай в хату – разбираться будем.
Лейтенант во время разговора стоял, недоуменно крутя головой. Видно, слова о смежниках, заставили его слегка напрячься. Я тронул СМЕРШевца за рукав и, показав на дверь, предложил:
– Ну что военный, пойдем, поговорим.
Сержант и рядовой, приехавшие с наглым контрразведчиком, сунулись было следом, но их тормознул Покатилов, который занимался охраной наших «маркони»:
– Так, бойцы. Вы – на месте. Ничего с вашим командиром не сделается.
Спорить с ним те не рискнули. Видно, тоже почуяли необычность ситуации. Летеха только головой дернул, но права качать не стал и вошел в дом.
Вышел он мокрый и взъерошенный. Сначала я показал ему свою ксиву и поставил раком, то есть по стойке смирно. Потом мы связались с генералом Левиным, начальником контрразведки фронта. Он был один из немногих, кто знал, чем наша группа занимается. Обрисовали положение. Генерал, оказывается, был не в курсе того, что его подчиненные в нашу сторону такую бочку покатили, хотя с его стороны это косяк сильнейший. Ведь именно Левин должен был прикрывать и курировать нашу группу со стороны СМЕРШ. Предчувствуя неминуемое вставление кола от земли до неба, генерал молниеносно провел расследование и