«Я не хотел так, отпусти, мне лишь нестерпимо желалось привлечь к себе чуть больше внимания. Довольно, мне хочется жить». Вот то послание свыше, что так мучительно требовал молодой человек в своём познании бытия, доставленное до адресата сквозь битое окно когда-то самой близкой женщиной.
Потолочный крюк, как и панельная пятиэтажка в целом, сошёл со строительного конвейера во времена позднего коммунизма. И уже тогда не имел «гостовской» маркировки, посему под тяжестью мужского тела мгновенно обломался пополам. Так что незадачливый «суицидник» отделался лишь испугом и тоненькой полоской ожога на шее от синтетических волокон тугой верёвки. Вадик – так звали молодого человека, с особой прытью вскочил на ноги, стараясь незамедлительно сорвать душные оковы и «переварить» произошедшее. Он испытал крепкое потрясение, когда на миг почувствовал плотное кольцо, сдавливающее шейный отдел, и никогда более на подобные «перфомансы» не согласится. Уж слишком любил себя, чтобы причинять нестерпимую боль организму, ему привычней доставлять её другим людям – своим скупым и нудным безразличием. Потому Вадик буквально сразу же поклялся бросить всякие попытки «быстро» сводить счёты с жизнью, лучше по старинке – через водку и «вес». И, к большущему сожалению, ещё с вечера палитра привычных допингов радужной жизни закончилась полностью, а остатки «беленькой» из початой бутылки впитались в грязной шерсти ковра. Так что, кто бы ни бросил камень в окно, ему следовало зайти с парадного входа, если уж вызвался вразумить бедолагу, а ещё лучше принести «гостинцев». Иначе молодого человека ожидал стандартный набор действий для поиска денежных средств, естественно, дабы заполучить в обмен щепотку «вкусных» наркотиков.
Вместо того чтобы рассмотреть в битом окне убегающего метателя каменных ядер, Вадик на всякий случай сунул булыжник в отдел гитарного чехла, накинул кожаную косуху на сутулые плечи и вышел во двор, шнуруя на ходу жёванные берцы. Он никогда не выглядел истинным красавцем – необъятный слегка срубленный лоб, нос картошкой с вечно заложенными пазухами, средний рост, аналогичного уровня интеллект, да и спортивным телосложением молодой человек навряд ли мог похвастать. Обычный сельский парень с замашками царевича. Но всё менялось, когда Вадик брал в руки свою послушную гитару. Тонкими ручонками настраивал медные струны, затягивая каждый коло́к на головке грифа, желая добиться непревзойдённого звучания, как у лучших рок-исполнителей. Музыкант буквально пылинки сдувал с инструмента, и, казалось, если он в жизни и превозносил что-то выше услады собственного нарциссизма, то непременно акустическая гитара первой приходила на ум. К ней молодой человек испытывал тёплые чувства привязанности, а тому трепету, с которым он заботился о шестиструнной, завидовала всякая девчушка в округе.
Друзья непревзойдённо «стебали» своими влажными фантазиями, как на самом деле парень использовал резонаторное