Подобного между нами до сих пор не происходило. Когда я только познакомился с агентами, они, конечно, повели себя, как последние снобы. Разговаривали через губу, всячески подчеркивали свое видовое превосходство. Но мне тогда довольно быстро удалось поставить их на место. Я был им нужен, а не они мне. Потом мы вообще, можно сказать, подружились.
Сейчас… не то чтобы все изменилось. Но кое-что стало другим. Для начала эльфка теперь была моим непосредственным руководителем, так что была в своем праве, когда повышала голос. Ну и я, если уж совсем честно, сам виноват. Отправился гулять по ночному городу и даже не подумал о том, чтобы взять у Ноба какой-нибудь защитный артефакт.
Конечно, никто не ставил мне в вину, что на меня напали хулиганы. Просто в моем лице был нанесен удар по репутации Секции. Вот как это выглядит в глазах местных стражей порядка: приезжают столичные штучки (для крымчан Екатеринодар именно столица), и, не успев приступить к расследованию, влипают в неприятности с местной шпаной. Вот уровень, думают керченские полицейские!
– Вообще-то, я победил, – буркнул я в свое оправдание. И тут же об этом пожалел.
– Подумать только – какое достижение! – голос эльфки остался в прежней тональности, но яда туда добавилось не меньше литра. – Агент-дознаватель Серебряной Секции расправился с тремя хулиганами в подворотне! Это, я уверена, полностью оправдывает существование нашей службы, а также все расходы, которые несут налогоплательщики на ее содержание!
Было раннее утро, что-то около половины восьмого. И началось оно, как уже стало понятно, не с кофе. С публичной порки оно началось, и на мероприятие это были «приглашены» все сотрудники Секции: Ноб и Годрох расположились в креслах у камина, откуда бросали на меня ехидные взгляды, Кэйтлин замерла в дверях и всем своим видом демонстрировала чувство вины, а эльфка, как уже говорилось, мерила шагами небольшую гостиную. Только Василича не было видно, но я был уверен, что он тоже присутствует, просто прячется. Не любил домовой привлекать к себе внимания.
– Можно подумать, я сам их спровоцировал, – не удержавшись, сказал я в ответ на последнюю, особенно ядовитую реплику.
– Ох, молчите уже, Антон, – устало произнесла Шар’Амалайя. Я заметил, что когда она злилась на кого-то, то тут же переходила с ним на вы. – У вас просто талант влипать в неприятности!
Замечание одновременно справедливое и нет. Неприятности меня действительно преследуют, это правда, но я ведь их не ищу. То есть я вообще ничего не делаю, чтобы стать мишенью для ударов судьбы. Только служебные обязанности выполняю.
Но я не стал ничего говорить. Пусть ее, в конце концов. Выговорится, да и перейдем уже к делу. Так-то я ее понимал, сам бы орал резаным поросенком, кабы мой подчиненный в командировке такой фортель выкинул. Ну, если бы у меня был подчиненный.
Так и произошло. Еще минуты две эльфка обвиняла меня в несознательности, невезении и даже непрофессионализме (это-то тут причем?), после чего, наконец, с усталым видом опустилась в кресло и произнесла:
– Ладно.