За шкафом с картотекой я разглядел силуэт гражданина с портфелем. Он напомнил мне нигилистов, какими их изображали в романах, – широкое пальто, косоворотка, волосы неровно острижены. Из этой картины выбивалась фуражка с прицепленной красной звездой, которую он держал на коленях. Гражданин молча кивнул мне. Хозяин кабинета – начальник уголовно-розыскного подотдела – поздоровался, потер переносицу, подцепил бумаги желтыми от махорки пальцами и заговорил ровным тоном:
– Большое внимание сейчас уделяется уголовщине в сельских местностях. Есть верные сведения, что на Дону и Кубани остаются несколько сотен бандитов. В их числе бывшие царские офицеры. Умело конспирируясь…
Я устал стоять и сел, не спрашивая разрешения. Начугро не отреагировал – не признавал церемоний. Взглянув на меня, Репа тоже пристроился на клеенчатый диван.
Я никак не мог взять в толк: к чему эта политинформация? Какое отношение бандиты в станицах – хоть уголовные, хоть политические – имеют к Ростову? Начальник продолжил, уже читая по бумаге:
– Стоит задача укрепить низовой аппарат в станицах путем помощи от окружного угрозыска, то есть нас.
Начальник обвел меня и Репина взглядом, кивнул в угол:
– Вот товарищ прибыл к нам в связи с этим. Командирован из района, чтобы получить от нас содействие.
«Нигилист», несколько высунувшись, качнул головой. Протянул руку, коротко представился: Турщ. Начальник пояснил, что товарищ Турщ из ОГПУ.
– А ведомству, как вы знаете, – продолжил начугро, – доверена работа по подавлению любых контрреволюционных явлений, в том числе бандитизма и уголовщины.
Я рассмотрел тонкие, как нарисованные, брови товарища Турща и женский рот, неестественно красный в кудрявой бородке. Комиссар с лицом отрока.
Он заговорил отрывисто, будто телеграфируя, помогая себе жестами:
– В рыбачьем поселке Ряженое пропала местная активистка. Любовь Рудина. Некоторое время назад уехала в город за покупками для ячейки станичного ревкома. Но домой, то есть в общежитие, так и не вернулась. Рано утром ее товарки забили тревогу. Тело вскоре нашли. На Гадючьем куте – это мыс у заводи недалеко от поселка.
Репа скучал: случай с гражданкой в станице был ему неинтересен. Для Репы настоящие дела – это бандиты или, на худой конец, валютчики, связанные с биржей и недавно со стрельбой ликвидированные в Ростове.
Я выдержал паузу, прежде чем задать логичный вопрос:
– Смерть насильственная?
Казалось, Турщ ждал этого вопроса, однако уточнил, почему я так думаю.
– Рискнул предположить, раз вызвали нас с коллегой, – я показал на Репу.
Турщ покачал головой:
– В