– Не надо… Прошу, постой!
Ее страх не был беспочвенным. Им было ничего не известно об этом человеке, ее новом хозяине, и злить его надоедливыми вопросами и дерзкими разговорами было бы очень опрометчиво.
– Нами, послушай, я же часто говорю с аристократами, – успокоила девчонка подругу, ободряюще похлопав ее по руке. – Я это умею, найду к нему подход. Нам нужно знать, куда он тебя забирает. Что, если и правда далеко? Тогда мы можем больше никогда не увидеться…
Поразмыслив, Нами согласно кивнула и пошла за нацепившей уверенный вид Лу. Но как только они завернули за угол, миновав узкий проход между глухими стенами лавки тканей и соседней лавки сладостей, девчонка непроизвольно замедлила шаг, потому что человек, стоявший около входа, повернулся в их сторону.
Нами была права: он выглядел чрезвычайно странно. Во-первых, он обладал совсем не темной, как все шены, а светлой, с палевым оттенком кожей и песчаного цвета волосами. Во-вторых, разрез его глаз был узкий, раскосый, голубые радужки словно искрились льдом, а лицо было усыпано веснушками и носило непривычные, иностранные черты. Ну а в-третьих… Горб на спине, огромный, жуткий, с кривым рельефом, обтянутый черной тканью длинного плаща, казалось, придавливал незнакомца к земле. В руке человек сжимал трость, на которую тяжело опирался, а в районе бедер из-под его плаща выглядывали кольца двух туго скрученных кнутов, внушительности которых позавидовал бы любой работорговец. И пока Лу, сбитая с толку увиденным, собиралась с мыслями и подыскивала слова, чтобы обратиться к незнакомцу, дверь лавки распахнулась, и на пороге возник Хартис.
Он успел одеться, но явно не причесаться – густые темные волосы все еще были спутаны и топорщились со сна. Он меланхолично грыз карамельную палочку, и его лицо было без тени улыбки, хмурое и недовольное. На двух девчонок он, казалось, даже не обратил внимания – его взгляд был прикован к человеку, стоявшему в паре метров от входа; и Хартис смотрел на него с неприязнью, как будто тот у него перед носом купил последнюю горсть самых вкусных конфет. Горбун, в свою очередь, пялился на него в ответ с подозрительностью, с которой скептик смотрел бы на гадалку в эзотерическом салоне. Сцена была странной, но Лу не придала этому большого значения, больше увлеченная блестящей идеей, которая пришла ей в голову. Повернувшись к Нами, она еле слышно спросила:
– За сколько, ты говоришь, он купил тебя?
Нами шепнула ей сумму. Обнадеживающе сжав локоть подруги, Лу вскочила на крыльцо и, подергав хозяина за рукав, зашептала ему, чтобы иностранец не расслышал:
– Хартис, послушай! Нами пришла прощаться: этот шен сегодня купил ее и хочет забрать неизвестно куда… Цена была четыре сотни… Я знаю, это очень много, но дай ему денег, прошу! Перекупи Нами, пусть он оставит ее, пусть купит себе другую рабыню! Молю, я буду пахать, как проклятая, я отработаю всю сумму, какой бы она ни была, я сделаю все, что ты скажешь! Прошу!
Словно с превеликим трудом оторвавшись от игры в гляделки с незнакомцем, Хартис медленно повернул голову и посмотрел на Лу.
– Ты