Эхо Антеора. Рейне Харо

произошло. – Отфыркиваясь, Лу вылезла из сундука, ведь наконец нашла то, что искала – небольшую баночку с содержимым болотного цвета. – В тот день, про который я рассказывала – ну, когда Хартис меня купил – он намазал мои раны этой мазью. А наутро, когда я проснулась, от них и след простыл. Шрамы, конечно, остались, но сами раны зажили, а ведь у меня на спине живого места не было. Да, на мне и раньше все довольно быстро заживало, но чтобы так быстро… До сих пор не понимаю, что тогда произошло. Я иногда думаю, может, просто лежала в отключке много дней кряду… Ведь иначе, кроме как волшебством, это не объяснишь.

      – Так значит, это… волшебная мазь!.. – Глаза у Нами загорелись, как у ребенка, который увидел фокусника на ярмарке. Лу хохотнула:

      – Сейчас мы ее и проверим… на тебе!

      Сложный, многосоставный травяной аромат вырвался на волю и поплыл по комнате, когда она открыла баночку и аккуратно зачерпнула пальцем немного зеленой субстанции.

      – Готова? Будет жечься, – предупредила девчонка.

      Она выбрала самый большой синяк на руке у Нами и нанесла на него мазь. Ожидание чуда, застывшее на лице девушки, тут же сменилось плаксивой гримасой. Она заерзала на месте, зайокала и начала что есть сил дуть на синяк, и было это до того комично, что Лу рассмеялась.

      Вечером, проводив новую подругу до питомника и вернувшись домой, Лу села ужинать с Хартисом на тесной кухоньке и рассказала ему о стычке с детьми, а потом спросила:

      – Ты когда-нибудь раньше видел людей, похожих на Нами?

      Ее хозяин с загадочным видом почесал бороду. Потянулся за очередным, уже шестым по счету кусочком сахара, чтобы бросить в чай, но, поймав осуждающий взгляд девчонки, вздохнул и убрал руку.

      – Не доводилось, лучик мой. Такие люди встречаются очень редко, – отозвался он. – Их называют альбиносами.

      – Это болезнь?

      – Кто-то считает, что болезнь, а кто-то – что особенность. Ей лучше избегать солнца, а в остальном она может жить обычной жизнью. В любом случае, я очень горжусь тем, что ты за нее вступилась и отнеслась к ней непредвзято, хотя ее внешность наверняка кажется тебе странной. Люди зачастую слишком суеверны, так что, как ни прискорбно признавать, нет ничего удивительного, что ее задирают. – Он глянул в чашку и туманно добавил: – А вот там, откуда я родом, альбиносы всегда были в почете…

      Лу пристально взглянула на хозяина, который стал задумчивым и немного грустным. Хартис прежде никогда не упоминал о своем прошлом. Хотя местные шены принимали его за своего, имя выдавало в нем чужеземца, да и внешность тоже – кожа, хоть и темная, но другого оттенка, не такой широкий нос, не столь пухлые губы. Вообще, если у его лица и были круглые черты, то за этим стояла не врожденная особенность, как у коренных жителей, а пристрастие к сладостям, которыми его по-отечески щедро снабжал старик-торговец из соседнего магазина.

      Поговаривали, что Хартис открыл свою лавку пару лет назад и обитал в ней один – до тех пор, пока в прошлом году не обзавелся рабыней-помощницей