«Бог спас и ангелы-хранители, в рубашке родилась», – говорили все, кто знал об этой аварии, выжить в которой, казалось, было просто нереально. Но она выжила.
И вот теперь, проснувшись от боли в спине, в этой, наяву, а не во сне, тюремной камере, она вспомнила слова из Библии, которые слышала и читала не раз: «Бог не дает человеку испытаний больше его сил». И подумала, что там, в этой главе, еще что-то важное сказано. Надо будет попросить адвоката, чтобы в следующий раз ей обязательно Библию принесла. И когда, через несколько дней, взяла в руки Писание, то первым делом нашла то, о чем все эти дни думала беспрестанно. «Бог никогда не позволит человеку оказаться в обстоятельствах, которые могут сломать его», – вот как было там сказано. И слова эти Саша теперь уже запомнила накрепко, пожалуй, что и навсегда.
***
Все инструкции следственного изолятора можно было бы уместить в одно емкое слово: «Нельзя». Тюремщики, вероятно, полагают, что на то оно и заключение, чтобы человека ограничить во всем, что составляет суть его человеческого существования. Обычная улыбка, и та воспринимается чуть ли не как нарушение. Стоит надзирательнице увидеть, что кто-то из женщин улыбается, следует неизменный окрик: «Ты чего тут лыбишься? У тебя настроение хорошее? Так я тебе его сейчас испорчу. Ишь, отбросы общества, а туда же – улыбаться…»
Все эти ограничения и стремление их обойти, избежать, делают зэков всего мира людьми чрезвычайно изобретательными. Картежники изготавливают карты из обрывков старых газет, убийцы умудряются делать смертоносное оружие из обычной ложки или вилки, а то и из карандаша. О тюремном «телеграфе», о том, как плетутся из ниток-веревочек тюремные «дороги», по которым потом передаются записки-«малявы», многочисленные песни и легенды сложены.
Как-то вечером Саша с любопытством наблюдала, как сооружали «дорогу» Василиса, Надька-цыганка и Лида. Ловчее всего получалось у Лиды, она вообще была рукодельницей. Васька управлялась тоже ловко, а у Надьки все из рук валилось. Саша с юных пор обожала поэзию, признаться, и сама стихи писала; сейчас ей в голову пришли с детства запомнившиеся строки из пушкинской «Сказки о царе Салтане». Она улыбнулась и экспромтом продекламировала:
«Три девицы под окном
Плели «дорогу» вечерком.
«Кабы я была царица, –
Говорит одна сестрица, –
То на все СИЗО одна я б «дорогу» наплела».
Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в темницу входит Он,
И устраивает «шмон».
Девчонки просто оторопели. А эмоциональная Аленка-клюква в восторге воскликнула:
– Ну, Сашка, ты даешь! – Ты еще и стихи сочинять умеешь!
– Ох, Аленка, Аленка,, это же я Пушкина переиначила, и чему ты только в школе училась?
– Сиськами