– Да ничего особенного, просто хотел узнать побольше о твоей жизни. Так ведь вроде делают все нормальные люди?
– Нормальные люди, между прочим, задают за один раз не более одного вопроса. И к тому же…
Не знаю, что и добавить.
– Ты ходишь в солярий или у тебя латиноамериканские корни?
– Моя мать из Колумбии, – неожиданно слышу я собственный ответ.
Почему я вообще ему отвечаю? Солярий? Да за кого он вообще меня принимает?
– Любишь читать? – снова заговаривает он, беря в руки мою книжку.
Мне хотелось поздравить его за такую поразительную наблюдательность и умение поддержать разговор, но вообще, если честно, я предпочла бы, чтобы он все же убрался отсюда.
– Ага, обожаю. Особенно в тишине, – отвечаю я, нарочито подчеркивая последнее.
– Круто.
Вот спасибо за такую удивительно глубокую беседу!
Он качает головой. Жду, когда же, наконец, этот тип догадается убраться отсюда, но внезапно, хоть ничего не предвещало такого поведения с его стороны, он берет в руки мою драгоценную книгу, переворачивает и начинает читать краткое содержание на обложке. В ярости прикусываю щеки, ведь его пальцы вполне могут быть жирными или грязными. Похожа ли я в этот момент на волчицу, защищающую своего детеныша? Однозначно.
– Роман значит, да? – комментирует он, равнодушно перелистывая страницы.
– Отдай! – Вырываю из его рук мое сокровище и бережно убираю в отдельный карман сумки. Наверняка не удержится от каких-нибудь язвительных замечаний. Но, вопреки моим ожиданиям, когда наши взгляды пересекаются, он смотрит на меня совершенно серьезно.
– Почему мне кажется, что ты что-то задумал? – спрашиваю его, поморщившись.
Его губы расплываются в улыбке, и у меня по спине бегут мурашки. Но не от удовольствия, нет. От ужаса и тревоги. Он встает со стула, обходит стол и садится рядом со мной. Затем кладет руку на спинку моего стула и наклоняется к моему уху. Мне это совсем не нравится.
– Послушай, Кэрри, – хрипло басит он. – Это тебя, конечно, удивит, но…
И тут он аж подпрыгнул от неожиданности. Только что я ударила его ладошкой по губам и тут же зашлась в припадке какого-то полуистерического смеха, заставив его резко замолчать и широко раскрыть глаза.
– Ты что, пытаешься меня закадрить, что ли?
Он пытается что-то промычать, но моя рука мешает ему. А я и не думаю ее убирать.
– Нет, потому что… может, я неясно выразился, но ничего такого даже в мыслях не было!
Он выворачивается из-под моей ладони, хмурится, громко сопит и вдруг начинает смеяться, будто только что услышал самую тупую шутку в своей жизни. Крепко хватает меня за запястье и заставляет опустить его.
– Да не пытаюсь я тебя закадрить, – выдыхает он, но не отпускает при этом моей руки.
Бог мне свидетель!
– Что