– Почему?
– Он еще спрашивает почему, – злостно шиплю я и машинально распутываю собранные в пучок волосы. – Так, все, ты исключен из клуба.
Он смеется, и тем самым лишь еще больше разжигает во мне желание его ударить.
– Ты. Исключен. Из. Клуба, – снова повторяю я, делая акцент на каждом слове.
– Она сейчас остынет, – сочувственно шепчет ему Линн.
– Он еще и загнул уголки страниц, – вдруг замечаю я и перехожу на визг. – Уважение, ты знаешь, что такое уважение? – набрасываюсь на него и пытаюсь ударить книгой.
Ей уже, увы, не помочь, после всего того, что сделал этот придурок, так пусть теперь и она его изуродует по полной!
К несчастью, моя книга не смогла нанести ему непоправимых увечий, и он быстро и с легкостью меня обезоружил.
– Скажи, Донован, – прерывает нас Шелби. – Тебе не кажется, что образ Дугласа получился очень правдоподобным?
– Да, он вообще на высоте, особенно в первой половине книги. Но когда он сходит с ума от любви к Сэм на следующий день после знакомства… этим он меня разочаровал. Не понял я такого резкого поворота.
– Удивительно, – бурчу я.
– Я согласна с ним!
Я тоже, Шелби, но и речи не может о том, чтобы я это признала!
Следующие полтора часа показались вечностью, мне никак не удавалось сосредоточиться на том, что происходило вокруг. Без конца спрашиваю себя, что такой парень, как Донован Волински, здесь делает. А он, между прочим, умеет не только меня преследовать, как оказалось, но и неплохо комментировать все сюжетные линии, которые обсуждали мои подруги.
– Кэрри, тебе есть что добавить? – шепотом спрашивает Аманда.
– Нет.
Это на меня не похоже, но мой чертов сосед испортил мне весь вечер.
– Наше первое заседание в этом году подошло к концу, – говорит Линн, собирая свои вещи. – Я подготовила расписание наших следующих встреч. 11 октября всем подойдет?
– Думаю, да, – говорит Донован, отмечая дату в своем ежедневнике.
Фак, этот парень еще и ежедневник ведет!
– Ты что, собираешься прийти еще раз? – Я уже начинаю волноваться.
– Мне здесь понравилось, поэтому, думаю, да. Если, конечно, ты мне не устроишь индивидуальный интенсив на протяжении всего сентября.
– Это шантаж?
Он лишь загадочно пожимает плечами в ответ.
– Что ж, чует мое сердце, одиннадцатого числа я отправлюсь в тюрьму за убийство. Доброго вечера, девочки, – встаю со стула и закидываю за плечи рюкзак.
Уже на выходе сталкиваюсь взглядом с Донованом. И на какую-то крошечную долю секунды мне становится стыдно – обычно я ведь не такая противная, – но потом вспоминаю, как он преследовал меня на протяжении нескольких последних дней, разворачиваюсь и ухожу, не проронив больше ни слова.
С силой толкаю всю ту же тяжелую дверь, что и два часа назад, только теперь у меня в качестве бонуса еще и отвратительное настроение.
Умираю от голода, готова уговорить огромный двойной чизбургер.
Останавливаюсь,