Афанасий, словно фокусник, выдёргивающий из шляпы кролика, вытащил откуда-то трёхлитровую бутыль мутновато-зелёного стекла. Бутыль была заткнута корковой пробкой и залита сургучом. Афанасий привычным движением крутанул бутылку, глядя на просвет, как вихрятся по кругу мелкие пузырьки.
– Монополька, – сказал он ласково. – Такой у вас считай уже сто лет не делают.
– Куда столько?.. – тихо ужаснулся Илья Ильич.
– Пить, куда ж ещё, чудак-человек? А что много, так сам посуди: мерзавчик три лямишки стоит, и четверть тоже три лямишки. Это же дешёвка! Вот я и беру, чтобы с запасом. Которые молодые, те так не умеют, для них пол-литру создать – предел мечтаний. А мне – запросто.
– Спивается народ при таких ценах?
– Не, кто мог спиться, тот ещё при жизни спился. А нам зачем? Хочешь, я её под куст вылью? А если не хочешь, то давай по маленькой, для пищеварения и взаимопонимания…
Квакер осуждающе смотрел голодными глазами.
К вечеру само собой случилось, что за совместный ужин и комнаты заплатил Илья Ильич.
– Ты гля, земеля… – заплетающимся языком твердил Афанасий, – у нас тут всё как у людей, вечер бывает, а завтра утречко настанет, во как! А в нихиле ничего этого нет, не надейся… Там всегда не то вечер, не то затмение. Плохо в нихиле было, да? А я тебя оттуда вытащил. Работа у меня такая, сыскать человека, на путь наставить, уму-разуму научить. Отловили бы тебя бригадники – как липку ободрали бы. У них налоги знаешь какие? Ты же богатый, а в здешней жизни ни хренища не смыслишь. Коммунальные сборы – не плати. Усёк? Нет у них никакого коммунального хозяйства, всякая срань сама по себе в нихиль уходит. У них под городом тоже нихиль, просто фундаменты попрочнее. Ненавижу бригадников, сами ничего не умеют, а у меня хлеб отбивают… И город ненавижу! Па-а-аду-маешь, город! У нас тут ничуть не хуже. Кустики растут, бесплатно, между прочим, а в городе – захочешь в парк войти – денежку гони! Жмоты! А хочешь, мы соловья заведём? Я знаю одного, он может продать, настоящего. Будет у нас песни петь. Дорогой, чертяка, полста мнемонов… но если хочешь – покупай! А что, в самом деле?.. Вон, квакер и то не все деньги расшвырял. Распятие сделал и уйгуру за так подарил, у него теперь на стенке висит. А?.. Ну так что, покупаешь соловья?..
Илья Ильич еле отвязался от непрошеного приятеля.
И вот теперь, проснувшись, Илья Ильич лежал в чистой постели и пытался осознать, что же всё-таки происходит вокруг. Первым делом он обнаружил кошелёк на шее, хотя с вечера снял его и сунул под подушку. Хотя вроде Афанасий говорил,