Воспоминания террориста. Борис Савинков

Максимилиана Ильича Швейцера и Егора Сергеевича Сазонова. Швейцер, по партийной кличке Павел, впоследствии Леопольд, и Покотилов (Алексей), с динамитом и гремучей ртутью, ожидали приезда Азефа, один в Риге, другой – в Москве. Сазонов (Авель) жил в Твери, изучая извозное ремесло: он должен был стать в Петербурге извозчиком. Ни Швейцера, ни Сазонова я лично не знал, но мне и тогда уже было ясно, что с такими небольшими силами невозможно выследить и убить Плеве, тем более что Швейцер и Покотилов не предназначались для наблюдения. Я сказал об этом Гоцу и предложил взять с собой в Россию Каляева и приехавшего со мной рабочего. Гоц подумал минуту:

      – Каляева я знаю, – сказал он, – он будет хороший работник. Пусть едет с вами… Другой нам неизвестен: пусть подождет. Мы присмотримся в Женеве к нему, а вы вызовете его, если будет нужно.

      Вернувшись в Женеву, я сказал Каляеву, что он едет со мной. Каляев обрадовался чрезвычайно. Он немедленно стал собираться в дорогу, и в тот же день мы выехали в Берлин. У Каляева был русский (еврейский) паспорт, у меня – английский. В Берлине нужно было визировать его у русского консула.

      Всю дорогу до Берлина Каляев был радостно оживлен. Не расспрашивая меня о положении дел, он подробно говорил о своих планах, о том, как, по его мнению, удобнее и легче убить Плеве. Я сказал ему, в разговоре, что ему, вероятно, придется торговать на улице вразнос. Он рассмеялся:

      – Что ж ты думаешь, из меня выйдет плохой табачник?

      Я посмотрел на его бледное интеллигентное лицо с тонкими чертами, на его скорбные, большие глаза, на худые, нерабочие руки и промолчал. Я не мог знать тогда, что ему не будет соперников в трудной роли уличного торговца.

      В Берлине я распрощался с ним. Он поехал через Эйдкунен; я – на Александрово. Мы встретились с ним в Москве.

III

      В Москве несколько дней прошло в ожидании Азефа. Каляев и я жили в разных гостиницах и встречались изредка и только по вечерам.

      В конце января в Москву приехал Азеф. Увидев меня, он сказал:

      – Как вы смели уехать из Петербурга?

      Я отвечал, что уехал потому, что не было от него известий, и еще потому, что мой паспорт был установлен полицией.

      Он нахмурился и сказал:

      – Вы все-таки не имели права уехать.

      – А вы имели право, сказав, что приедете через три дня, оставаться за границей месяц и больше?

      Он молчал!

      – Я был занят за границей делами.

      – Мне всё равно чем, но вы нас бросили в Петербурге.

      Он молчал еще.

      – Ваша обязанность была ждать меня и следить за Плеве. Вы следили?

      Я рассказал ему то, что мы узнали о Плеве.

      – Это очень немного. Извольте ехать назад в Петербург.

      Я ответил, что для этого только я из-за границы и приехал. Я сказал также, что вместе со мной приехал Каляев и что еще один товарищ, рабочий, ожидает в Женеве.

      Было решено, что Каляев разыщет двух товарищей, прежде работавших со мной в Петербурге, и оба они станут там извозчиками. Мне Азеф поручил увидеться