– Ой, – шикнула я.
– Простите, Ульяна. Я просто на эмоциях, каждая не то что минута, а секунда на счету. Прошу, поймите.
– Понимаю, – всё, что и смогла ответить я, но больше из вежливости, чем от понимания. Я не переношу любого вида боли.
Мама учила, даже если случайно причинили боль, не прощать. Если даже плечом заденут, извинения не принимала. Иногда это доводило меня до истерики. Да, вот такая я. Ведьма, ёшкин кот.
Дорога до клиники заняла почти полчаса, а я нервничала из-за того, что времени даже на диагностику остаётся мало. Что уже говорить о лечении.
Следом мы долго шли по коридорам очень потрёпанной клиники. Это мне показалось странным, ведь женщина выглядит очень состоятельной. Ну, да ладно, это не моё дело. Я умею держать своё любопытство при себе.
К нам подлетел доктор в чистом отглаженном халате, очень аккуратный. Но с растрёпанными волосами. Выглядел милым, но в то же время очень мужественным. Странная смесь, но она мне понравилась. Ох, ты… Ульяна! Тебе впервые понравился мужчина.
От него веяло состраданием и немеренной силой. Нет, не сверхъестественной, а душевной и человеческой. Если бы не напряжённость ситуации, я бы не отказалась пообщаться с ним подольше.
Есть такие люди, что могут мир перевернуть, дойти до конца. Слава богу, что этот человек выбрал стать доктором.
– Здравствуйте, Денис Георгиевич. Как Марк? – взволнованно спросила женщина.
– Здравствуйте. Всё неоднозначно, но, Екатерина Викторовна, нельзя его держать постоянно в таком состоянии. Это опасно.
Было видно, что доктор переживает за каждого больного и это не фикция. Он хороший человек, а это редкость в нашем мире.
– Я над этим работаю. Пройдёмте, Ульяна, – и только сейчас доктор заметил меня.
Денис Георгиевич посмотрел на меня, его карие глаза расширились и не хотели разрывать со мной контакт. У него глаза глубокие, словно без дна.
Благо меня затянули в палату моего будущего подопечного. Там я снова впала в ступор, увидев лицо парня, измождённое, но такое красивое. Моё сердце пропустило удар. Что со мной происходит?
Жгучий брюнет с квадратным мощным подбородком и густыми ресницами. От него веяло пустотой, словно он уже мёртв, и мне стало страшно. Я подошла, несмело тронула ещё тёплую руку. Сердце защемило от жалости и несправедливости.
В следующую секунду мне захотелось закричать, но горло сдавило жёстким спазмом. Я оказалась на месте немолодого мужчины, а маленького мальчика. Это было страшно, я словно в ад попала. Боже, прошу, ответь мне, в чём виноваты дети?
Я стою напротив мужика с голым торсом в одних брюках. Кажется, это отец мальчика. Он говорит, но я не слышу его слов, как будто блокировка на звук включена. Всё, что чувствую- это лишь перегар, от которого меня почти выворачивало, но я сдерживаюсь, иначе будет больно. Тело сковывает страх, сердце то в галоп пускается, то наоборот, замирает, грозя остановиться.
Это маленький