– А как же не пытаться? Да только никто, кроме его-то, – он указывает на потерявшего дар речи торговца, – и не видел, кто то был, да и тот не рассмотрел толком. Как же её найти? Её могли увезти из города той же ночью, а кого преследовать и не поймёшь.
Разумно. И всё же почему трое пропавших связаны с семьёй Чжэн? Сын торговца был похищен, потому что осколок почувствовал что-то знакомое, но не определил наверняка, что именно, потому что не столкнулся с самим собой. Рыбак… потому что молод, а осколок какое-то время прятался в озере? Что же семья Чжэн? Что если в их доме, в их членах он почувствовал что-то знакомое, как и в случае с собственным сыном?!
– Присмотри за ними! – хлопаю по плечу тёмного заклинателя, а сама несусь к дому семьи Чжэн. Я близка к разгадке!
В дом меня пропускают, едва замечают: всё же, белые с золотом одеяния достаточно приметны, да и они ждут от меня вестей. Не замечая обстановки вокруг, потому что она совсем не важна для дела, я оказываюсь пред хозяином дома.
– Дедушка Чжэн, – обращаюсь к нему так, как сами велели называть. – Ваша супруга… кем она была?
Под утро удаётся найти всех пропавших юношей: укрытые полотном из тёмной энергии, они лежат на дне озера и дышат, сохранённые живыми техникой столь злой, что я не могу к ним прикоснуться. Чжао Цыянь сам очищает их от напитавшей тёмной энергии и приводит в себя, пока я стою на берегу и размышляю, из-за чего вообще произошла вся эта череда пропаж.
Много лет назад из бедной семьи была похищена юная красавица и продана охотником за лёгкой наживой в семью крайне богатую. Девушка была столь ранима, что лишилась памяти, но в семье Чжэн, куда её продали, нашла счастье, родила наследнику дочь – но рано скончалась. А дочь её уже родила сына, того самого пропавшего паренька.
Тем временем, её маленький брат так и не смог оправиться от горя, от злости на жителей Фаньжуна, не нашедших её. Кто бы додумался искать её в доме богачей? А сама она дом не покидала, да и слишком скоро погибла. Душа мальчика раскололась, сам он рос не цельным. Осколки души крепли годами и за десятки лет стали достаточно сильными, чтобы так навредить. И пусть, узнав правду о сестре, тот мальчик, торговец маньтоу, собрался воедино и привёл нас к спрятанным юношам, пусть юноши выжили, но тёмная энергия отравила их так сильно, что я не знаю, будут ли они в своём уме когда-нибудь.
– Я закончил, – подходит ко мне Чжао Цыянь.
Усталый, он раздражает меня куда меньше, чем до этого. Чёрная ткань скрывает, но по запаху чувствуется, что его нижние одежды прилипли к коже. Он разминает плечи и тянет спину, когда я захожу ему за спину и делюсь духовной энергией, чтобы быстрее восстановился. Полагаю, сойдёт за спасибо, что не придётся говорить вслух.
– Эй-эй-эй! – на удивление возражает юноша. – Тебе нужнее, – оборачивается ко мне.
Мимолётный взгляд на приходящих в себя потерянных горожан, от которых уже не веет сбивающей с ног тьмой, как прежде, и обратно на Чжао Цыяня сообщает всё, что крутится на языке: потратил своих сил тёмный заклинатель